Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

— Если вы Хмеларжа да Сурына-Сребреника к себе в компанию взяли… какая тут может быть борьба!..

— Да пойми ты… — хотел было продолжать объяснения священник, но Горнянчин прервал его:

— Прошли те времена, когда бедняк должен был за кусок хлеба кланяться вам в ноги. Болтовней войну не выиграешь. Пусть лучше ваши политики вместо красивых слов дадут нам оружие, а мы сами разберемся, что к чему.

Так они ни о чем и не договорились. Поняв, что нашла коса на камень, священник вновь перешел на дела духовные — тут он чувствовал себя увереннее. Горнянчин стоял у окна и упорно молчал.

Вошла Светлана с корзинкой терновника. Священнику и в голову не пришло отказываться от ягод, он считал такое подношение в порядке вещей.

— Подумать только, до чего ж все переменилось на нашем грешном свете! Уже и на высшее духовенство поднимают руку! Я получил сообщение, что арестовали нунция его святейшества папы. Его не спас даже дипломатический паспорт. Но попомните мои слова, Ватикан вмешается в это дело, Ватикан этого так не оставит!

Священник простился и ушел. Он и не подозревал, что Горнянчин засунул ему под ягоды несколько листовок.

Некоторое время спустя они повстречались в деревне. Священник отвел Горнянчина в сторону и стал корить его:

— Ну и удружил же ты мне! Когда я шел от вас, меня остановил патруль. Хорошо еще, что не задержали. Я потом ужаснулся дома, когда высыпал ягоды из корзины. Если бы они нашли!

— Не сердитесь, — усмехнулся Горнянчин. — Тогда всех останавливали и обыскивали. Из-за того, что у пьяного офицера парни вытащили в корчме пистолет… А мне во что бы то ни стало надо было переправить листовки в деревню. Вот я и положил. Ну что, пришли за ними?

— Пришли… Дело не в этом. Но почему ты мне ничего не сказал?

— Вы бы не захотели взять их, — откровенно признался Горнянчин.

Священнику было явно не по себе от этих слов. Он стоял, постукивая посохом по водосточной трубе. Потом вздохнул:

— Знаешь, Янко, мало ли что может случиться… Всякое бывает… В другой раз прихвати мне из дому лезвие. Хватит и половинки. Суну его куда-нибудь в шов.

На этом они и расстались.

Лейтенант Духров зашел за Павлиштиковой в школу. Ее вызвали с урока в коридор. Она вышла взволнованная, но, когда увидела Духрова, остановилась в замешательстве, не в силах скрыть разочарование. Они стояли в коридоре у подоконника, заставленного цветами, где-то внизу раздавался голос школьной сторожихи и чьи-то удаляющиеся шаги, из класса долетал шум и крик детей, оставленных без надзора.

Таня гладила листочек фуксии и смотрела в окно, чтобы не видеть смущенного лица лейтенанта.

— Милостивая пани… — начал было Духров, но тотчас же умолк. Он нервно постукивал ключом по оконной раме и напряженно глядел во двор. Вдруг, словно набравшись решимости, Духров снова обратился к ней:

— Милостивая пани…

— Зачем вы пришли сюда? — перебила его Таня. — Вам мало того, что вы причинили мне столько неприятностей?

Духров растерянно заморгал и выпрямился.

— Извините, — сказал он, — я не предполагал…

— Вы не предполагали! — зло повторила Таня. — Вы восстановили против меня всех в школе, во всей округе.

— Извините, — прошептал он в смятении. — Теперь все изменится. Меня переводят. Я уезжаю из Липтала…

Таня удивленно взглянула на него.

— Поэтому вы и пришли? Проститься?

— Да.

— Ну тогда давайте простимся, — сказала она жестко и поспешно протянула ему руку.

Но Духров медлил.

— Я хотел вам сказать, что… для вашего мужа я ничего не смог сделать. Тут никто ничего не сможет сделать.

— Как это так? — спросила она, подумав о Бельтце.

— Ваш муж умер, милостивая пани. Таня ухватилась за раму.

— Когда это случилось?

Он сказал, что вахмистр Павлиштик в первую же ночь повесился во всетинской тюрьме.

Оставшись одна, Таня прижалась лбом к холодному оконному стеклу. Почему он это сделал? Почему?

В класс она уже не вернулась и пошла прямо в учительскую. В душной комнате за длинным столом сидели учителя, склонившись над тетрадями. Ее встретила враждебная тишина.

Таня подошла к умывальнику, учительница Навратилова вытирала в эту минуту руки полотенцем. Таня отвернула кран и смочила лоб. Навратилова демонстративно отпрянула в сторону.

— Пани коллега, я позволю себе обратить ваше внимание, что вы не закончили урок в пятом «Б», — язвительно заметил математик Гаек. Он достал часы и многозначительно взглянул на них.