Об этом скоротечном бое, положившем начало военной стадии «оказания интернациональной помощи братскому афганскому народу», мы с Сусликом узнали позже.
* * *
И все равно ощущения войны, несмотря на расстрел Тадж-Бека, не было. Армия готовилась отмечать новый «олимпийский» год. По традиции 1 января все перепились, празднуя легкую, как тогда представлялось, победу над «врагами афганской революции», потом еще два дня, согласно той же устоявшейся традиции, похмелялись. Только 4-го числа группа из восьми спасателей-альпинистов, специально сформированная в Казахстане и Киргизии, высадилась на хребте Гиндукуша, ставшем роковым препятствием на пути «борта № 86 036». В кабине обнаружили тело помощника командира экипажа воздушного корабля по фамилии Шишов. А вот до фюзеляжа добраться так тогда и не смогли. Поисково-спасательную операцию (хотя кого уже можно было спасти, но так эти тщетные действия принято называть на профессиональном языке) свернули, едва начав, а гибель самолета, так практически и не расследовав ее причины, списали на превратности войны, которая с первого до последнего дня так и не была официально объявлена. Слава богу, что хоть жертв авиакатастрофы признали погибшими, а не пропавшими без вести (как того требовали инструкции, ведь тел так никто и не видел), что позволило их родным рассчитывать хоть на какую-то мизерную помощь со стороны «благодарного» государства. На их могилах повсеместно — от Эстонии до Урала и далее до Сибири — установили памятники-кенотафы — захоронения без погребений. В урнах вместо праха — лишь горсть грязной земли с чужбины.
* * *
Я часто вспоминаю эти первые два дня без войны, когда многое мне представлялось в радужном свете и казалось совсем не страшным. Не могу сказать, что книга Константина Симонова — сборник повестей «Из записок Лопатина» является моей настольной, но время от времени я к ней возвращаюсь. Одна часть этой трилогии так и называется «Двадцать дней без войны». Если удается, то обязательно смотрю экранизацию этой повести, блестяще осуществленную Алексеем Германом с неповторимым Юрием Никулиным в главной роли.
Сравниваю все происходящее в ее сюжете со своими «двумя днями без войны» и вижу только одну принципиальную разницу. Герой Никулина ехал из развороченного до основания Сталинграда в глубокий тыл — в Ташкент, зная, что за его спиной остается война, ход которой наша страна только-только переломила в свою пользу, и что, как только истечет срок его журналистской командировки, он на эту войну обязательно вернется. А у меня, моего друга Сереги Суслова, тысяч сослуживцев и сверстников перед глазами не было никакой войны. Ведь все мы думали, что пронесет. Не пронесло, однако.
Кстати, именно Константин Симонов первым подсчитал, что Великая Отечественная война длилась 1418 огневых дней и ночей. А уже потом, вскоре после смерти знаменитого писателя-фронтовика, эту цифру обнародовали те, кто писал за Леонида Брежнева его «Малую землю».
Мне не составило большого труда пойти по пути Симонова, вооружиться ручкой и элементарно сложить в столбик дни трех високосных лет, шести обычных и еще одного неполного года. У меня вышло, с учетом даты вторжения и вывода, 3339 дней и ночей, почти на две тысячи больше. Такая вот «банальная арифметика».
* * *
Только четверть века спустя, в 2005 году, удалось организовать поисковую экспедицию к останкам рухнувшего «борта № 86 036». Собрать прежнюю группу, уже знакомую с особенностями местности, не довелось. Трое из восьми альпинистов, безуспешно пытавшихся спуститься в ущелье 4 января 1980 года, к этому времени погибли при восхождениях на разные вершины. Новая группа, оказавшись на дне трехсотметровой пропасти, обнаружила там фрагменты фюзеляжа, груды ржавого железа. В самом месте падения, непосредственно под обломками образовалась довольно глубокая впадина, превратившаяся со временем в топкое место, что затрудняло поиск. Энтузиасты обратились за финансовой помощью к правительствам ныне суверенных стран постсоветского пространства, чьи граждане так и лежат здесь непогребенными, намереваясь извлечь останки более сорока человек, погибших в данном воздушном инциденте, чтобы потом с почестями предать их земле в родных местах. Однако пока властные структуры молодых независимых государств никак не отреагировали на этот призыв.
* * *
Война не считается законченной до тех пор, пока не освобожден последний пленный и не преданы земле останки последнего солдата, павшего на ней.
Читать дальше