Сергей Скрипник - Телохранитель

Афганцы, еще минуту назад готовые отдать жизнь за Аллаха и своего господина Амануллу, дружно повернули к бастионам Абдалла-хан-Калы свои зады и поползли за бархан, где стояли стреноженными их кони. Подниматься на ноги боялись, опасаясь выстрелов в спину. Но как только началось отступление, стрельба со стороны руин прекратилась. Пустыня наполнилась радостным гулом. Никто не хотел умирать. Луч осветительного фонаря вновь заиграл на башне одного из бастионов крепости. Он то и дело выдергивал из ночного мрака контур стоявшего на крепостном выступе комиссара Якова Мелькумова в кожаной тужурке и в своем неизменном пенсне на самом кончике носа. То и дело набегавший на его лицо свет фонаря, отражаясь от окуляров, пускал зайчики во мглу пустыни. Оглянувшись напоследок назад, Урус-Кяфир, в прежней своей жизни штабс-ротмистр Александр Петрович Бекович-Черкасский, а впоследствии специальный агент ВЧК Василий Дурманов, смог разглядеть его ладную фигуру и такой знакомый ему блеск очков.

«Слава богу, жив и здоров», — подумал он.

И тут же поймал на себе злобный взгляд векиля.

«Проклятый Урус-Кяфир! — думал в этот момент Джамоледдин. — Второй раз на моих глазах он спасает нашего хозяина».

Полчаса спустя конница эмира вновь направилась к Мерву. К тому моменту, как она вошла в город, советские части уже оставили его, двинувшись на северо-восток оазиса. Вокруг грабили басмачи. Не особо чтя заветы пророка Магомета, они опустошали дома единоверцев, простых дехкан, жгли и убивали. Река Муграб уносила на север, в пески Каракумов, где уходила под землю, тела десятков жертв начавшейся резни. Воины Амануллы, желая показать свою силу и то, кто вскоре будет главным на этой земле, вступали в короткие стычки с бандитами, в результате которых погибло около двухсот человек с обеих сторон.

Аманулле хотелось выглядеть мудрым и справедливым правителем здешних мест, каковым он очень рассчитывал быть. Поэтому он приказал прекратить бойню и приструнить разгулявшихся туркменов, почувствовавших вкус крови и готовых, похоже, во имя легкой наживы расправляться со всеми без разбора.

Эмир сказал, что сейчас он уходит, для того чтобы в скором времени вернуться, чтобы навсегда принять правоверных Мервского оазиса под свою высокую руку. Все время пребывания здесь за ним неотступно следовали двое — телохранитель Урус-Кяфир и векиль Джамоледдин.

У старого дувала стояла девушка с распущенными волосами. Никто не обращал внимания на ее вызывающий вид, попирающий основы ислама. Ее дом только что разграбили и сожгли, а над самой чуть было не надругались. Нукеры Амануллы, получившие приказ пресечь беспорядки в городе, едва успели ее отбить у басмачей.

Урус-Кяфир подошел к девушке и, сочувствуя ей, протянул несколько серебряных монет:

— Собери всех, кто остался в твоей семье живым, и устрой той, и пусть все восхваляют твоего спасителя и будущего правителя Амануллу.

Комсомолке Шаридон, кстати, не туркменке, а таджичке по национальности, не надо было собирать родню на заздравный пир в честь афганского эмира. В Мерве у нее не было родственников, она жила одна, работала в лазарете Пролетарского Красного Креста, придя сюда вместе с советским отрядом. Когда моджахеды покинули город, она без промедления направилась на северо-восток, к мавзолею султана Санджара, где стояла поредевшая после изнурительных боев с басмачами конная бригада Красной армии под командованием Вацлава Поплавского, ожидавшая подкрепления, чтобы вновь взять Мерв. В доставленном ею в штаб батальона донесении, спрятанном между двумя склеенными пчелиным воском серебряными монетами, сообщалось, что его, Урус-Кяфира и Василия Дурманова в одном лице, влияние на Амануллу-хана уже велико и можно начинать операцию «Наследник».

У векиля Джамоледдина был повод сетовать на Урус-Кяфира, держа на него большой камень за пазухой. Аманулла безоговорочно доверял этому иноверцу, что в принципе было не присуще восточному правителю. Но это был человек отчаянной храбрости, заслуживший всяческого почитания. В чине штабс-ротмистра он сражался на Кавказе в составе 2-го Туркестанского корпуса генерала от инфантерии Николая Юденича. За неполный месяц победоносных для русской армии боев под турецким Сарыкамышем в декабре — январе 1914–1915 годов было оформлено четыре предписания на награждение Александра Бековича-Черкасского орденами Святого Владимира с мечами IV степени, Святого Станислава II и III степеней, Святой Анны IV степени «За храбрость».