Тамара Сычева - По зову сердца

Казарменная обстановка смутила нас. В первый же день всех, в том числе и девушек, остригли под машинку и выдали солдатское обмундирование. Я совершенно перестала быть похожей на женщину.

— Ну, теперь в казарме артиллеристов будет полный женский порядок и уют, — радовался старшина, расставляя в казарме пять женских коек.

«С первого дня почувствую себя командиром, — решила я, застилая свою двухъярусную, 42-ю по счету койку в казарме. — Надо привыкать. Ведь на фронте все время придется быть с бойцами. Надо забыть, что я — женщина. Прежде всего я — командир, это главное».

Большинство курсантов были молодые, не нюхавшие пороху выпускники полковых школ, сержанты. Узнав, что я была на фронте, они с первых же дней окружили меня особым уважением и в свободные минуты просили рассказать о пройденных боях, о подвигах наших воинов. Я охотно выполняла их просьбы.

На первом же комсомольском собрании меня избрали секретарем комсомольской организации.

Учеба с каждым днем становилась тяжелее. Поступивших со мной трех девушек отчислили из училища.

— Почему их отправили обратно? — спросила я комиссара училища.

— Нестойкие они! — внушительно произнес, строго посмотрев на меня, комиссар. — Как ведут себя здесь с курсантами, так будут и с бойцами. Командиром может стать только идейная, волевая женщина.

Долго я думала над словами комиссара, понимая, что он прав.

Подъем, зарядка, умывание, завтрак, строевая подготовка, затем занятия в поле — таков был распорядок дня. В любую погоду, в дождь, ветер мы тащили пушки и минометы на плечах в степь и занимались там. Вечером от усталости еле добирались до кровати. Часто по ночам вскакивали по тревоге. За три минуты нужно было встать, одеться, навернуть обмотки, скатать шинель, взять котелок, ложку, оружие и стать в строй. Потом мы отправлялись в многокилометровый поход за город, занимались в степи, а на рассвете возвращались на короткий отдых.

Вначале я не понимала, зачем в училище применяют такой строгий уставной режим, зачем так усиленно занимаются строевой подготовкой. Казалось, нам надо научиться прежде всего стрелять.

Однажды на строевых занятиях командир взвода несколько раз сделал мне замечание. Я попробовала возразить ему. Командир приказал:

— Курсант Сычева, выйти из строя!

А я говорю:

— Не кричите на меня.

— Идите и доложите старшине, что я на вас наложил взыскание — два наряда вне очереди, — ответил командир взвода.

Я пожаловалась командиру дивизиона.

— Почему так строго относятся ко мне? Должны понять, что я — женщина! Зачем мне строевая подготовка? И без нее можно воевать, — сказала я майору. — Я совершенно стала непохожа на себя: подстригли под машинку, обмундирование и белье мужское…

Терпеливо выслушав меня, командир ответил:

— Вы воевали, не зная строевого устава. Это плохо. Но так сложились обстоятельства. Теперь вы готовитесь стать командиром, будете обучать людей, будете требовать с них знания строевого устава. Значит, вам самой его надо знать теперь безукоризненно.

Зима подходила к концу. Дни стояли пасмурные, дождливые. Глинистая почва налипала на ботинки тяжелыми комьями. С утра до темноты мы находились на полигоне. Шинели намокали, и холод пронизывал до костей. Однажды после вечерней поверки, не дожидаясь отбоя, я свалилась и уснула крепким сном.

— Сычева, тревога! — разбудил меня курсант с нижней койки.

Открыла глаза. Сигналили «тревогу». Вскочила. Портянки, ботинки, обмотки… Готово! Курсанты торопятся, толкая друг друга в узких проходах между двухэтажными железными койками: не опоздать бы!.. Гимнастерка, шинель, котелок, ложку за обмотку…

Товарищи уже строятся на улице. Бегу со второго этажа, но что-то путается в ногах, задерживает. Я теряю равновесие, лечу с лестницы и кого-то сбиваю с ног. Котелок гремит по ступенькам, винтовка летит в сторону.

— Конечно, Сычева, — слышу голос командира взвода. — Когда вы будете без грохота становиться в строй.

Курсанты смеются. Поправляю размотавшуюся обмотку, поднимаю ложку, котелок и винтовку, выхожу на улицу и становлюсь в строй.

— Ударилась? — спрашивают ребята.

— Нет…

По команде лейтенанта направляемся на шоссе, идем форсированным шагом. На пятом километре сворачиваем в горы и вскоре останавливаемся.

— Сегодня командовать батареей будет Сычева, — говорит лейтенант. — Тема занятий: рекогносцировка местности, смена огневых позиций, построение параллельного веера, ведение огня ночью. Сычева, для чего предназначен минометный огонь?