Петр Нечай: Звезда Егорова

Вошел Мыльников. Доложил, что партизаны расположились на привал, в боевом охранении люди из батальона Кузнецова.

После непрерывных боев под Тисовцом и Брезно Егоров сегодня впервые имел возможность не накоротке, а в спокойной обстановке обсудить со своими помощниками планы дальнейших действий. Катастрофа разразилась не только на их участке. Враг торжествует. Радио Братиславы гремит победными маршами и церковными гимнами, возвещая общее поражение восстания. Повстанческая армия, на которую рассчитывали как на главную силу и которая изо всех сил держалась два месяца, прекратила организованное сопротивление. А к партизанской борьбе она не была подготовлена.

Егоров представлял себе, что творится сейчас на горных тропах и перевалах, куда кинулись войска и гражданские люди. Да и за его бригадой идет огромная толпа беженцев. Их надо устроить неподалеку от базы на Прашивой, где при экономном расходовании можно кормить и снабжать не одну тысячу людей.

Командиры решили задержать бригаду еще на три дня на этом рубеже, если потребуется, принять бой с преследующими гитлеровцами, но дать возможность беженцам за это время спокойно уйти в горы и создать там лагерь.

Батальон Подгоры с Григорием Мыльниковым уходил на Прашиву — организовать лагерь для беженцев и подготовиться к встрече остальных подразделений бригады. С ними направлялся и партизанский госпиталь.

Начальник штаба бригады Антон Ржецкий принес на подпись комбригу итоговое донесение в штаб партизанского движения за два месяца боевой деятельности бригады. В августе бригада начала боевые действия. Она разбила фашистский гарнизон в Ружомбероке, освободила Брезно и много сел, вместе с другими вступила в Банска-Бистрицу.

«В боях и диверсиях, — читал в донесении Алексей Егоров, — бригадой нанесен большой урон врагу: убито и ранено 1116 человек, взято в плен 20, уничтожено 16 автомашин, танков 5, минометов 8, пулеметов 8, гранатометов 1. Захвачено машин 71, минометов 21, пулеметов 40, орудий 4, винтовок 64, автоматов 30…»

Три дня простоял Егоров с бригадой на лесном хуторе. И каждый день небольшие группы партизан вели бои с гитлеровцами, пытавшимися пробиться в горы. Партизаны возникали перед немецкими сторожевыми заставами словно призраки из тумана. Натиск карателей несколько ослабевал. Гитлеровское командование уже не могло позволить роскошь держать несколько боевых дивизий против словацкой повстанческой армии — трещал фронт на востоке. Красная Армия была у границ Словакии.

Немцы отводили свои силы к железной дороге, оставив заслоны в горных селениях, чтобы не дать возможности повстанцам и беженцам вернуться в долины.

Генерал Хёффле просчитался — повстанцы не капитулировали. Он и Тисо поторопились отслужить торжественную мессу в кафедральном соборе Банска-Бистрицы в ознаменование победы над большевиками. Армия повстанцев была разбита в неравном бою, но в горах собиралась новая сила — партизаны. По горным хребтам, в лесах и долинах Средней Словакии бродили сотни солдат и офицеров повстанческой армии, брошенной своими незадачливыми генералами. Они искали тех, для кого поражение в бою было тяжелым уроком, но не капитуляцией. Партизанские отряды, как магнит, притягивали к себе этих мужественных людей.

В горах росла новая, партизанская армия. База, предусмотрительно созданная Егоровым на Прашивой, превратилась в центр, к которому тянулись все, кто хотел с оружием в руках бить врага. Преодолев снежные перевалы, из Доновал на Прашиву пришли со штабной ротой Карол Шмидке и Асмолов.

Асмолов приступил к организации нового партизанского штаба и формированию отрядов из пришедших в горы людей. В лагере бригады Егорова они вооружались, учились и уходили в другие районы Словакии.

Ушел на юг со своими отрядами Клоков. Рвались идти на боевое задание Йозеф Подгора и Ян Дроппа.

— Алеша, — однажды сказал Егорову Йозеф, — я больше не нужен тебе как переводчик. Ты узнал душу словацкого народа, а язык его поймешь и без переводчика.

И увел словацкий коммунист свой небольшой отряд под Банска-Бистрицу, где в подполье оставалась группа Яна Мейлинга. Спустился в Погронье Ян Смида. Ушли на разведку в Медзиброд Ян Дроппа и его друг Иван Шершень.

Восстанавливались нарушенные связи с партийным и антифашистским подпольем. Ушел в Попрад Карол Шмидке, оставив штаб на своего заместителя полковника Асмолова.