Юрий Дольд-Михайлик - И один в поле воин

Андре Ренар засучил рукав рубахи и с вызовом поглядел на Генриха, вытянув вперёд левую руку. На внутренней стороне предплечья чернели выжженные цифры: 2948.

– Я рискую головой, разыгрывая, эту, как вы говорите, комедию. Надеюсь, вы понимаете, что эта фотокарточка вручена мне не для того, чтобы ею любоваться? Кстати, предупреждаю: такие фото есть у всех командующих отрядами, брошенных на розыски Поля Шенье. Я, конечно, имею полное право его арестовать, но я этого не сделаю. А чтобы вы убедились, что я пришёл к вам разговаривать как равный с равным – возьмите! – Генрих положил перед собеседником пистолет. – Не бойтесь, берите. Проверьте, заряжён ли. Вот так. Теперь вы вооружены и в случае чего можете защищаться. Я уверен – вы скорее согласитесь на немедленную смерть на свободе, чем на мучения под землёй.

– Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!

– Так сказала Долорес Ибаррури!

На губах Андре Ренара впервые промелькнула улыбка. Он сделал движение, словно собираясь пожать руку собеседнику. Но тотчас тень недоверия промелькнула у него в глазах.

– Я не знаю, кто вы, и на вас этот мундир. И, признаться, я не понимаю, чего вы от меня хотите?

– Узнать о подземном секретном заводе!

– Где у меня гарантии, что эти сведения пойдут на пользу моему народу, а не во вред?

– Гарантия – здравый смысл! Ведь не для немецкого же командования, осведомлённого лучше нас с вами, я хочу их получить!

– Тогда для кого?

– Вам не кажется, что этот вопрос наивен? Что я не могу на него ответить, даже если бы очень хотел?

– Вы, кажется, правы, – задумчиво проговорил Андре Ренар, как бы рассуждая вслух. – Немецкому командованию эти сведения действительно ни к чему. Если они не нужны врагу, значит – нужны другу. Пусть неизвестному, но другу. Допустим, я расскажу обо всём. Всё это обернётся против немцев, возможно, будут спасены и те несчастные, что страдают там… Промолчу… меня могут поймать, и тогда ни один человек на свете не узнает того, что знаю я.

– Вы рассуждаете логично, но очень медленно. Помните: у нас мало времени. Вам надо подумать о собственной безопасности, да и я не хочу рисковать головой, ведь в селение может прибыть целый отряд, все участки распределены между отдельными воинскими частями. Если меня увидят мирно беседующим с вами…

– Погодите, у вас, может быть, ещё одна цель – узнать кто организовал мне побег.

– Об этом я не спрошу у вас ни слова!

– Гм… похоже на то, что вы разбили все мои аргументы. Ну что ж, я готов рассказать всё, что знаю.

Обе женщины одновременно шагнули вперёд, когда распахнулась дверь маленькой комнаты и на пороге появился Андре Ренар и немецкий офицер. Они не произносили ни слова, только глаза спрашивали: Как?

Андре Ренар весело улыбнулся. Так же весело улыбнулся и немецкий офицер. И только теперь наступила разрядка после огромного напряжения. Обхватив шею мужа руками, Луиза громко разрыдалась. Старуха, обессилев, упала в кресло, её голова и руки дрожали.

– Я должен попросить прощения у дам! – взволнованно произнёс Генрих. – Единственное моё оправдание – это то, что всё происходит не по моей злой воле. И, как видите, всё сложилось превосходно.

– О, мсье! Мы с мамой ведём себя неприлично, но радость, говорят, не убивает! Я встретила вас как врага, посидите теперь с нами как друг.

– Я сейчас больше всего хотел бы исполнить вашу просьбу, но и так задержался дольше, чем предполагал… К тому же не забывайте, в машине сидит этот мерзавец Базель! Я должен отвезти его в Сен-Реми и там задержать до тех пор, пока мсье Андре не окажется в совершенно безопасном месте.

– Луиза уже наладила связь, и сегодня ночью, самое позднее завтра за мной придут друзья.

– Пистолет, который я вам дал, оставьте у себя. У меня он запасной, а вам пригодится. На всякий случай возьмите деньги.

– Не нужно…

– Они вам тоже пригодятся. Считайте их своего рода оружием. А теперь последнее: ни один человек, даже самые близкие друзья не должны знать о нашей встрече и о нашем разговоре.

– Можете положиться на моё слово. За жену и нашу старушку я тоже ручаюсь.

– О, мсье, неужели вы не выпьете с нами вина? – воскликнула мадам Матран. – Я понимаю, вы спешите, но это не займёт много времени.

– Мне самому придётся вести машину, мой денщик будет сторожить арестованного. А ночью, да ещё после вина…

– Тогда подождите одну минутку!

Старая женщина с неожиданной для её лет быстротой подбежала к комоду и вытащила из него шкатулку. В ней она, верно, хранила сувениры: заботливо перевязанные пачки пожелтевших писем, засохшую веточку флёрдоранжа, белые, вероятно, ещё подвенечные перчатки.