Владимир Ильин - Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта

— Давно надо было это сделать! — решительно сказал Агапоненко.

Подтвердили это мнение нашего командира и все остальные командиры и комиссары на этом совещании.

— Тогда завтра рано утром всем отрядам следовать за штабом бригады. Впереди колонны пойдут наши разведчики, — приказал Руколь.

Утром все отряды бригады двинулись в южном направлении по лесам этого района. Во второй половине дня мы подошли к одному из лагерей местных партизан, в котором никого не было видно. Кругом были опустевшие партизанские землянки. Поступил приказ сделать привал и с полчаса отдохнуть в этом лесу около покинутых землянок.

Николай Агапоненко, Шура и я сели на лежащие бревна около дороги, идущей к лагерю. Отдыхая, мы втроем о чем-то спокойно беседовали. Неожиданно для всех нас раздался сильный взрыв в районе покинутых землянок. Мы все поднялись и с недоумением стали смотреть в ту сторону, где произошел взрыв.

— Что там такое произошло? — тревожно спросил Агапоненко.

И вдруг мы услышали крик одного из партизан:

— Идите скорее сюда! Подорвался на мине ординарец комиссара бригады Зелютков!

Комиссар бригады Игнатович, сестра Зелюткова Валя, а за ними и другие партизаны побежали к той злополучной землянке, где, истекая кровью, лежал с раздробленными ногами Зелютков Иван и тяжело стонал. Когда к нему подбежал Игнатович и увидел своего ординарца в таком тяжелом состоянии, то у него блеснула мысль: «Эх, Ваня, ты уже не жилец на этом свете». Очнувшись, Зелютков открыл глаза и, увидев своего комиссара, тихо попросил его:

— Комиссар… Мне оторвало обе ноги… Я во всем сам виноват… Я все равно умру… Мне очень плохо и мучительно больно… Я больше уже не могу терпеть такой боли… Федор Петрович, пристрелите меня, чтобы я больше не мучился…

Мы не знаем, какое чувство овладело в этот момент Игнатовичем, но только все увидели, как он подозвал к себе врача Пересыпкина и приказал ему убить Зелюткова Ивана. Прогремел выстрел, и его не стало. Пистолетный выстрел тяжелым эхом отозвался в сердцах всех партизан бригады. А сестра Зелюткова Ивана, Валя, покачнувшись, упала в обморок на руки Голикова Александра. Когда привели в чувство Валю, то она, посмотрев на Игнатовича, с большой болью в своем голосе спросила его:

— За что вы убили моего брата?

Ничего не ответил на ее вопрос Игнатович и, опустив голову, ушел от партизан в лес. Похоронив Ивана Зелюткова, мы с тяжелыми думами в голове снова двинулись в путь. Весь остаток дня и всю ночь мы медленно шли на юг в сторону Борисова.

Рано утром, когда уже стало светать, наша колонна вышла на опушку леса. Лесной массив кончился. Впереди было поле, на котором, по всей видимости, прошлый год росла картошка. На южном краю этого поля росли отдельные деревья и кусты, за которыми не было видно, что делается впереди. Партизаны бригады расположились вдоль опушки леса. Бригадная разведка пошла вперед, чтобы выяснить, где находятся немцы, так, чтобы лучше пройти по безлесным местам, не вступая с ними в бой.

Кое-где уже загорелись костры, и партизаны начали готовить себе завтрак. Взошло солнце и стало нас пригревать на этой опушке леса. И вдруг, совсем неожиданно, примерно в километре от нас, куда ушли наши разведчики, началась сильная пулеметная стрельба и раздались взрывы гранат. Пули со свистом летели в нашу сторону. Среди нас началась паника. Партизаны поспешно стали ловить и запрягать в повозки своих коней, которые паслись рядом на лужайке около опушки леса. Костры были потушены. Все залегли у опушки, чтобы встретить немцев огнем пулеметов и автоматов.

Там, вдали, бой принимал все более затяжной характер, но мы пока никого не видели. Наконец из-за кустов появился один из наших разведчиков, который бежал в нашу сторону и кричал:

— Там идут цепью немцы! Скорее отходите в лес!

— А где остальные разведчики? — спросили мы его.

— Все погибли, а я вот ранен.

И правда, из окровавленной левой руки у него сильно била кровь. Оказалось, что когда наши разведчики шли в сторону ближайшей деревни, то не заметили, что в одиночных окопчиках, тщательно замаскированных в кустарниках, сидели немцы. Они подпустили наших разведчиков почти вплотную к себе и открыли по ним огонь. А потом по команде поднялись из окопов и пошли сплошной цепью, чтобы прочесать этот лес, где находилась наша бригада.

Оказывается, мы опоздали, еще вчера здесь не было немцев, и мы могли бы свободно пройти и выйти из этого кольца, а теперь здесь уже была хорошо организована немцами блокада партизан.