Владимир Ильин - Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта

«Эх, — подумал я, — рано вы начали орать «Ура!». Так оно и получилось. Немцы, услышав громкое «Ура!», открыли беспощадный огонь изо всех пулеметных точек, которые находились на вершинах этих высоток. Одновременно начался обстрел леса из пулеметов и минометов. Мины рвались и в ветвях деревьев, и на земле, осыпая смертоносными осколками всех нас, идущих вслед за штурмующими партизанами. Взрывы мин как молнии сверкали среди стволов деревьев. Загорелся лес. В лесу стали хорошо видны силуэты партизан, идущих на штурм. Постепенно крики «Ура!» стихли. Атака наших партизан захлебнулась, не достигнув цели.

Теперь я все свое внимание сосредоточил на трассирующих очередях немецких пулеметов, которые веером шли то в одну, то в другую сторону. Когда такая пулеметная очередь подходила к нам, я быстро прятался за толстые стволы сосен, и это меня спасало. Моему примеру следовали и остальные партизаны отряда, идущие вслед за мной.

Неожиданно с левого фланга и сзади меня на правый фланг бегом, видимо, на подкрепление его, побежала какая-то большая группа партизан численностью примерно взвод, а может быть, и больше. Через минуту после этого я, оглянувшись назад, не обнаружил идущих за мной партизан нашего отряда. Я остался один. «Что за чертовщина? Где же все мои товарищи? Где же отряд?» — с тревогой подумал я. И тогда у меня блеснула мысль, что теперь наш отряд, потеряв меня во время боя в этом лесу, устремился вслед за этой группой партизан на правый фланг, прямо под кинжальный огонь пулеметов и разрывов мин. В это время я уже был около самого большака Лепель — Борисов.

Мне осталось пробежать несколько десятков метров, и я буду находиться в мертвой зоне действия пулеметных очередей, а там дальше по балкам можно было просочиться за линию блокады.

«Но где же отряд? — не покидала меня тревожная мысль. — Что толку от того, если я один перейду линию блокады. Нужно искать отряд», — твердо решил я. Кругом под соснами в разных позах лежали убитые партизаны. Я решил вернуться назад и под прикрытием сосен пойти на правый фланг, чтобы там разыскать наш отряд.

А в это время на правом фланге начался сильный бой. Рвались мины, пулеметный огонь противника был переброшен весь туда. Там творилось что-то страшное. Я уже бежал туда, когда стало немного светать. Бой на правом фланге стал постепенно затихать. Мне навстречу начали попадаться незнакомые раненые партизаны.

— Не видели гудковцев? — спрашивал их я.

— Нет, — неохотно отвечали они, — разве там поймешь, кто был рядом в этом грохоте боя.

— Что там произошло? — снова спросил я.

— Мы попали на заминированное поле, и там очень много погибло партизан.

Вдруг я увидел среди выходящих с поля боя братьев Короткевичей Егора и Алексея. Они оба были ранены: Алексей в руку, а Егор в ногу. Я очень обрадовался встрече с ними и тут же спросил:

— Где же наш отряд?

— Товарищ комиссар, — с большой тревогой в голосе и заикаясь, начал говорить Егор, — мы попали на заминированное поле, да к тому же оно было пристреляно из минометов и пулеметов. Мины рвались и в ногах, и сверху. Отряд, наверное, весь погиб.

— Да как же так все получилось? Вы же шли за мной? Почему вы оказались на правом фланге боя?

— Мы не знаем, товарищ комиссар. Мы все время видели вас идущим впереди отряда, а когда какой-то отряд перерезал нашу колонну и пошел на правый фланг, тогда командир приказал нам следовать за этим отрядом. Мы потеряли вас в лесу и не могли предупредить, что идем на правый фланг.

— Так я и подумал. А где же командир отряда? Где все остальные?

— Мы не знаем. Мы шли с Алексеем вслед за вами. А когда отряд пошел вправо, то мы, догоняя его, оказались в хвосте отряда. Вот поэтому мы не попали на заминированное поле, а оказались только под пулеметным и минометным огнем, и нас только ранило, а весь отряд, наверное, погиб там в этом кромешном аду.

— Вы сильно ранены?

— Да не особенно, у меня пулевое ранение в мышце, а у Алексея осколком мины зацепило и сорвало кожу на руке.

— Вот что, ребята, отойдите к опушке того леса, который виден через эту поляну и ждите меня там. А я пока подожду здесь, может быть, еще будут выходить раненые с поля боя.

После ухода братьев Короткевичей я снова пошел еще ближе к тому месту, где шел этот бой. Стало уже совсем светло. Теперь мне навстречу шло все больше и больше партизан. Часть из них были ранены, их партизаны несли на руках или они сами шли, окровавленные и обвязанные кусками нижних рубашек и разными тряпками.