— Знаешь, Володя, я всю ночь не спал и все думал, что же делать дальше. Если будем продолжать отступать, то немцы нас совсем загонят в эти болота, и там нам будет конец: не от пуль и снарядов, а просто от голода. Ты, Володя, посмотри, немцы нас не торопятся истребить в бою, а ждут, когда мы уйдем в эти болота, и там, заблокировав нас, уморят голодом.
— Ты, пожалуй, прав, Николай. Я тоже думал об этом. Что делать?
— Давай попробуем прорваться через это кольцо блокады одним нашим отрядом, — предложил командир.
— Давай попробуем, — согласился я с ним. — Лучше умереть в бою, чем сдохнуть в болоте от голода.
Получив от меня такое согласие, Агапоненко как-то воспрянул духом, снова стал решительным и боевым товарищем. Встав с могильного камня, на котором он только что сидел, подтянул на своей коричневой кожаной куртке командирскую «сбрую», вынул из кобуры пистолет, тщательно его проверил и, подняв с земли автомат, зашагал по кладбищу, проверяя, все ли партизаны хорошо себя чувствуют после этой тревожной ночи. Наш неутомимый даже в этом походе командир хозвзвода Егоров Владимир со своими бойцами уже успел приготовить для всех нас завтрак. Подойдя ко мне, он доложил:
— Товарищ комиссар, раздаю на завтрак последние запасы, которые у меня еще были. Обедать нам уже не придется. Есть только сырое мясо от коровы, которую мы забили вчера, а хлеба и сухарей уже нет.
— Я знаю, Володя, придется есть сырое мясо. А соль у тебя есть?
— Нет, товарищ комиссар, и соль уже кончилась.
— Вот это совсем плохо, если нет соли. Ну, что же, придется есть без соли. А неприкосновенный запас в своих мешках ни в коем случае не трогать, так и передай всем партизанам. Неизвестно, сколько еще времени нам придется находиться в этой блокаде.
— Есть, товарищ комиссар, беречь неприкосновенный запас.
Часов в десять утра, когда все партизанские отряды и обозы ушли дальше на запад и шли только беженцы из местных деревень вслед за ними, мы подняли свой отряд и объяснили нашу боевую задачу.
— Товарищи партизаны, — сказал Агапоненко, — мы с комиссаром решили одним нашим отрядом прорваться через кольцо блокады. Поэтому мы сейчас пойдем назад, на сближение с немцами. Всем получить у командира хозвзвода запас патронов. Повозку оставим здесь, а лошадей заберем с собой. Противотанковые ружья приказываю бронебойщикам взять с собой. Неприкосновенный запас в вещевых мешках не трогать. Двигаться будем цепочкой. Впереди пойдут наши разведчики Короткевичи Егор и Алексей, а мы с комиссаром пойдем за ними. Не отставать и не скапливаться. В случае неожиданного удара со стороны немцев не бежать, а, отстреливаясь, отходить, укрываясь за деревьями и в складках местности. Слушать мои команды.
И мы тронулись в обратный путь на восток. На большаке Лепель — Борисов немцев еще не было, мы спокойно перешли его и углубились в лес, который находился на восточной стороне большака. Командир шел рядом со мной и вел на поводке своего Джульбарса. Я просто удивлялся, для чего ему нужна была здесь эта собака. В такой ответственный момент она нас могла выдать немцам, если вдруг вздумает лаять в лесу. Пройдя метров триста по этому лесу, заросшему крапивой и высокой травой, мы с командиром подошли к краю леса. Остановив при этом жестом руки всех идущих за нами партизан и замаскировавшись за елками, мы выглянули из леса. В сотнях метров от опушки протекала довольно глубокая и широкая речка. В солнечных лучах было видно, как на противоположном берегу на лужайке лежали раздетые немецкие солдаты и загорали на солнце, а некоторые из них купались в этой речке. Немцев было очень много. Кругом лежали автоматы и пулеметы, а дальше из бинокля были видны окопы, в которых тоже сидели немцы.
Посмотрев на это зрелище и переглянувшись с командиром, мы друг друга поняли. Нашему небольшому отряду здесь не пройти, если даже мы и неожиданно атакуем этих немцев. Пока мы добежим по открытому месту до речки, а потом форсируем ее, то от нас не останется ни одного человека.
— Да, здесь нам не пройти, — шепотом сказал Агапоненко.
— Что же будем делать? — спросил я.
— Надо снова отойти за большак Лепель — Борисов и поискать другой проход, где, может быть, меньше немцев или где есть сильно заболоченная местность, — ответил Агапоненко.
— Тогда нужно отходить, пока немцы еще не перекрыли нам отход по большаку и не обнаружили нас здесь, — предложил я.
— Да, — согласился Агапоненко, — нужно уходить из этого леса, пока не поздно. Надо как следует разведать, а потом идти всем отрядом.
Читать дальше