Георгий Миронов - Легенда-быль о Русском Капитане

— Кессель? — переспрашивает капитан Ермаков. — Старый знакомый! Встречались прошлым летом. Зачем этому битому фашисту русские танкисты?

Они прощаются. Гюнтер Кранц обнимает Николая и долго не отпускает его.

— Прощай, мой мальчик.

— До свидания, товарищ Гюнтер, — отвечает растроганный Николай. — Простите, если что-нибудь было не так. Что бы ни случилось, я завершу свой кандидатский стаж как положено…

— Теперь я в этом уверен, — отвечает Кранц.

Утром Русский Капитан под взглядами сотен товарищей идет к воротам. Он не сутулится, он идет, твердо ступая. У самых ворот оборачивается, подымает к плечу сжатую в кулак руку, отдавая старый салют ротфронтовцев…

В феврале 1943 года, вскоре после ошеломляющего поражения в битве на Волге, в вермахте — вооруженных силах фашистской Германии — была учреждена новая должность — генерал-инспектора бронетанковых войск. Один из ответственных постов в новом управлении занял знаменитый генерал фон Кессель, находившийся в немилости у фюрера с лета 1942 года.

Приказ Гитлера извлек этого опального сторонника сорвавшегося блицкрига из резерва и заставил танкового генерала всерьез заняться вопросами противотанковой обороны. Эти заботы привели Кесселя в конце лета 1943 года на один из артиллерийских полигонов, расположенных в центральной Германии.

На полигоне Грюнефельд в последнее время испытывались новые противотанковые пушки, которые смогли бы эффективно бороться с великолепным советским танком «Т-34». Попытки специалистов скопировать этот танк провалились — крупповская сталь явно уступала по своим качествам уральской стали.

Советские армии, перемолов под Орлом и Курском немецкую технику, сами перешли в наступление, и грозные русские танки уже двигались на запад — к Харькову и Днепру.

Если в Грюнефельд приезжал кто-нибудь из высокопоставленных лиц, это являлось плохим предзнаменованием. Полигон не был приспособлен для испытаний современного оружия, но теперь, когда дела на востоке шли из рук вон плохо, а фронт требовал новых образцов техники, его наспех оборудовали для «специальных целей», как явствовало из особого приказа верховного командования вооруженных сил. Появление в Грюнефельде генерала Кесселя связывали с недавним провалом операции «Цитадель», в которой не оправдали надежд ни новые тяжелые танки, ни противотанковые пушки, оказавшиеся малоэффективными против последней модели русского танка «Т-34». Генерал приехал на полигон из австрийского города Линца, где он посетил известный завод «Нибелунген-верк», производивший среди других видов вооружения противотанковую артиллерию. О результатах испытаний генерал должен был немедленно доложить на совещании у Гитлера в Берхтесгадене.

Вполне понятно, кто Кессель придавал особое значение испытаниям и делал все возможное, чтобы максимально приблизить их к боевой обстановке. Артиллерийской части после стрельбы по макетам в Грюнефельде предстояло отбыть на Восточный фронт и доказать там русским все преимущества как новой немецкой техники, так и немецкого духа, способного творить чудеса во имя фюрера и рейха.

Когда генералу неожиданно доложили, что на полигоне имеется исправный советский танк «Т-34», он тут же решил испытать пушки в стрельбе по этой машине, которая должна будет двигаться, маневрировать. Представлялся необычайно удобный случай продемонстрировать молодым солдатам отличные качества орудий, из которых они будут разить на востоке русские танки. Это лучше, чем что-нибудь иное, утвердило бы в них веру в победу.

Фон Кессель снесся с комендантом ближайшего лагеря, где среди других заключенных содержались военнопленные, — и попросил прислать ему четырех опытных танкистов. Непременно русских. Знакомых с материальной частью и тактико-техническими данными известного танка «Т-34». Умеющих хорошо водить эту машину. Генерал выражал надежду, что выполнение его просьбы не будет обставлено ненужными формальностями. Речь идет ведь о русских. Их можно вычеркнуть из лагерных списков…

Комендант лагеря Раушенбах любезно согласился оказать столь незначительную услугу известному и уважаемому танковому военачальнику.

На следующий день пленных доставили на полигон.

Так год спустя вторично скрестились пути нацистского панцер-генерала Эриха фон Кесселя и советского капитана-танкиста Николая Ермакова, только теперь уже не в русских степях у крошечного разъезда близ станции Узловая, а в сердце гитлеровской империи, на артиллерийском полигоне Грюнефельд в Тюрингии.