Валентин Строкань - Чёрный иней

Так или иначе, но мне придётся прибегнуть к максимальным мерам предосторожности, продуманным ещё тогда, когда мы с лейтенантом Тумой проводили первую рекогносцировку. Итак, с севера мы защищены неприступным скальным массивом, с запада и северо-запада — чрезвычайно труднопроходимый ледопад {11} 11 Ледопад — часть ледника, которая вследствие более быстрого движения льда отличается хаотическими разрывами поверхности, наличием большого количества трещин, ледяных глыб и ледовых стен (прим. переводчика) . Преодолеть такие препятствия в арктических условиях — за гранью человеческих возможностей. Природа защищает нас от непрошеных гостей. Юг и юго-запад — открытое пространство протяжённостью полтора километра. Здесь уже мы сами защитим себя — секторы простреливаются и нами, и постом визуального наблюдения. Можем устроить перекрёстный огонь. Единственный вход на ледник — с юго-востока, через долину Стурдален, где мы и выставили заслон. Там частый сход лавин, поэтому трёх стрелков со снайперскими винтовками вполне достаточно. И никакой расслабленности!

А хижину придётся уничтожить».

Гревер отложил тетрадь. На его лице застыло беспокойство — как проходит «миссия Рана»? Ниспошли, Всевышний, ему удачу!

На секунду взгляд Гревера задержался на маленьком сером квадрате окошка. Последнюю фразу он записал второпях. «Теперь у меня возникло опасение, что подводники не успеют вовремя, и нам придётся вступить в бой, рассчитывая только на собственные силы. А бой, судя по всему, будет ожесточённым».

Группа гауптмана Айхлера, перейдя границу ледопада, резко свернула на северо-восток. Гауптман немного успокоился и теперь пытался проанализировать ситуацию и упорядочить мысли. Он перебирал слова радиограммы, вспоминал, как ровные строчки, написанные его бисерным почерком, превращались в колонки цифр.

«Радиограмма

Центральное правление НСДАП

Мюнхен, Бриннерштрассе, 7

Секция ОА-ІІ

Копия — Управление Государственной тайной полиции (гестапо).

Сообщаю о неоправданной пассивности майора Гревера Й. в отношении поимки вражеских диверсантов, высадившихся в районе объекта «Айсблуме» с очевидной целью. В ответ на моё предложение о преследовании вражеской группы мне в оскорбительной форме было замечено, что «только дураки и трусы всегда бывают решительными». Вследствие чего я подозреваю майора Гревера Й. в подготовке к совершению измены.

Помимо этого, я установил следующие факты:

1) со слов самого Гревера Й.: факт нанесения им и его товарищем (фамилию установить не удалось) в 1926 г. тяжких телесных повреждений двум полицейским чиновникам, при исполнении ими служебных обязанностей. Считаю целесообразным по поводу данного факта запросить архив полицейского управления города Нюрнберга;

2) факт слушания иностранных пропагандистских радиопередач (помимо служебных) и распространения слухов, разлагающих наши Вооруженные силы, с целью ослабить веру немецкого народа в конечную победу и несокрушимую мощь немецкого вермахта. Считаю, что это следует квалифицировать как подстрекательскую деятельность в скрытой форме.

Член НСДАПП. Айхлер»

«Теперь надо разобраться с фельдфебелем. Может, он хотел убить меня? Но зачем ему это? Он ненавидит меня? За что? Я никоим образом не выделял его из общей массы и потому никак не мог навредить ему. Чтобы «подставить» человека, нужно чувствовать сильное отвращение к нему. Недовольство? Нет, здесь надо ненавидеть. За что же может ненавидеть меня подчинённый мне фельдфебель? За чрезмерную требовательность? Глупости. Что-то в прошлом? Но наши пути никогда не пересекались, готов поклясться. Тогда что? А может... может, это связано с моей «особой» миссией? Скажем, Ран действует по чьему-то приказу... Гревер!!! Его науськал на меня наш спесивый интеллигент Гревер! Значит, Гревер знает о моем сообщении в Центр. Знает о самом факте, потому что содержание остаётся для него тайной. Молокосос Эрслебен успел доложить. Граф вшивый! Ничего, партия поставит на место всех задрипанных аристократов. Дайте только войну закончить. Выходит, Гревер меня вычислил. И сразу же нашел исполнителя... Ну что ж, я это предусмотрел, господин майор. В Центре увидят ваше подлинное лицо. Я тоже предпринял кое-какие шаги... Значит, Гревер!..»

«А эти двое, конечно же, заодно с ними, — подумал он о Фегмане и Вебере. — Это сговор...»