Владимир Михановский: Прыжок над бездной

– Гляди, – показал Аникеев в сторону танков. Башни их медленно разворачивались.

– Сейчас двинутся, – предположил Чайкин.

– Не думаю, – покачал головой Аникеев. – Побоятся застрять в болоте.

Первый выстрел с вражеской стороны прозвучал совсем негромко. Снаряд разорвался далеко за оборонительной цепью, на болоте, подняв фонтан грязи.

Танки с крестами, утробно урча, медленно двинулись в сторону десантников. За ними, прячась за броню, шли автоматчики. После недавней схватки спеси у них значительно поубавилось.

Последним патроном десантникам удалось подбить из противотанкового ружья танк. Он замер, но стрелять продолжал. Остальные танки остановились. Видимо, опасаясь излишних потерь боевой техники, фашисты решили уничтожить горстку десантников малой кровью. По их расчетам, десантники очутились в западне, боеприпасы у них на исходе, и потому особо торопиться было некуда.

– Сумеем прорваться через болото? – спросил Чайкин.

– Трудновато придется, – произнес Аникеев. – Пристрелял фашист дорожку. Этот, который в танке подбитом. Да и иллюминацию, вишь, какую развели! Не жалеют ракет, сволочи!

Вокруг них повизгивали пули. Автоматчики стреляли из-за укрытий, пока не рискуя подняться в атаку.

– Товарищ командир, патроны кончаются! – доложил подползший к ним белобрысый десантник.

Подбитый танк палил без остановки, словно заведенный. Остальные застыли поодаль. Этот танк надо было уничтожить, но как это сделать, если не осталось ни одного противотанкового патрона?

Тогда один из десантников, привязав к поясу несколько гранат, пополз в сторону подбитого танка. Обнаружив движущуюся цель, автоматчики открыли по ней бешеный огонь. Темный бугорок то замирал, то снова, когда выстрелы затихали, продвигался вперед.

– Может, все на немцев бросимся? – предложил кто-то.

– Глупо, – отрезал Чайкин. – Сразу погибнем, а нужно выиграть еще хоть минут десять.

Перебежки десантника стали медленнее и короче. Возможно, его ранило. В какой-то момент он замер.

– Убили… – прошептал Аникеев. Однако он ошибся. В это же мгновение десантник привстал и бросился под брюхо вражеского танка.

Тяжелый взрыв потряс Танеевский полигон. Смертоносной пушки больше не существовало.

– Все, – сказал Аникеев. – Теперь можно отходить. Идти будем цепочкой, след в след. Шаг в сторону – погибель!

Первым двинулся Аникеев, за ним – оставшиеся в живых десантники. Последним шел Чайкин.

Аникеев двигался быстро, почти бегом. Остальные еле за ним поспевали. Фашисты, придя в себя, устремились в погоню: поначалу они промедлили, опасаясь подвоха со стороны русских, и тем самым дали возможность десантникам оторваться от преследователей.

Чайкин двигался с трудом, прихрамывая. Боль в ноге не отпускала.

Сначала тропка, по которой вел десантников Аникеев, была относительно широкой. Вскоре, однако, она сузилась настолько, что приходилось идти, как по канату, балансируя руками. При этом тропка странно пружинила, словно и впрямь представляла собой натянутую веревку.

Преследователи несколько отстали. Они не стреляли. Видимо, получили приказ взять этих отчаянных русских живьем.

Но вот тропка кончилась, и десантники выбрались на твердую почву. Чайкин сильно отстал от них.

– Прыгай, черт! – прохрипел Аникеев, протягивая руку.

Сергей перепрыгнул дренажную канаву и едва не вскрикнул от боли в ноге.

Здесь начинался болотный чахлый березняк да сосняк, поодаль переходящий в лес.

Нагнувшись, Аникеев принялся что-то с силой рубить. Через минуту-другую тропка, оказавшаяся плетеной гатью, ухнула в болото, вызвав отчаянные крики фашистов, находившихся в этот момент на ней.

– Так вот твой сюрприз! – сказал Чайкин. – Неплохая задумка.

– Мы эту гать всем миром целых две недели строили, – вздохнул Аникеев. – Пошли.

Они двинулись дальше.

Когда десантники и Аникеев добрались до партизанской базы, Чайкин первым делом взял у помощника сумку с документами.

Теперь можно было подумать над тем, как их переправить через линию фронта.

Прошло несколько дней, люди пришли в себя. Партизаны, а с ними и десантники начали готовиться к новым операциям. Вести из внешнего мира приходили отрывочные и тревожные. Враг рвался к Москве, линия фронта все дальше перемещалась на восток.

Однажды на базу пришел связной из ближнего села. Это был бывший школьный учитель, односельчанин Аникеева. Вечером, сидя в землянке за чаем, Сергей разговорился со связным. Вспомнил Чайкин о своем детстве, рассказал о столь памятном и неудачном прыжке с крыши дома на дельтаплане, который они с ребятами собрали во дворе. Учитель оживился.