Чайкин велел отказаться от очередей, даже коротких, и производить только одиночные выстрелы. Каждый выстрел Сергея поражал цель. Лихорадочное волнение ушло, уступив место яростной сосредоточенности. «Один… второй… третий…» – считал он поначалу, но потом сбился со счета.
Зажигательная пуля одного из десантников угодила в полевую кухню, фургон зачадил и вспыхнул.
– Эх, крепко подгорит у фрицев каша! – крикнул Чайкин.
– Все равно, кроме нас, ее некому расхлебывать, – сквозь грохот боя донесся до него ответ Аникеева.
После очередной атаки фашисты залегли в непосредственной близости от редкой цепи десантников. Люди понимали, что через несколько мгновений завяжется рукопашная.
Фашисты поднялись для очередного броска. Сергей успел подумать, что впервые в жизни так близко видит перед собой врага.
Высокий офицер, сопровождаемый двумя автоматчиками, ринулся к валуну, за которым Чайкин выбрал позицию. Сергей нажал спуск, однако выстрела не последовало: патроны кончились.
Выскочив из-за валуна, Чайкин бросился навстречу атакующим. При виде ладной фигуры десантника, неожиданно, подобно привидению, возникшей перед ними, гитлеровцы на короткое мгновение замешкались. Офицер остановился и сделал шаг назад. Сергей бросился на него, мгновенным ударом ноги отклонил дуло автомата. Смертоносная очередь ушла в хмурое, низко нависшее зимнее небо.
Через мгновение Сергей и офицер сплелись в рукопашной. Оба автоматчика беспомощно топтались рядом. Они не стреляли, боясь попасть в своего. Небольшого промедления оказалось достаточно, чтобы десантники, неслышно подкравшиеся сзади, схватились с автоматчиками.
Между тем Сергей безуспешно пытался заломить немцу руку за спину: офицер, как и Чайкин, отлично владел приемами самообороны. Сумев провести болевой прием, он так захватил Сергея, что у него потемнело в глазах.
Отовсюду слышались возгласы, стоны, глухие удары.
Сергей сумел провести контрприем и освободиться от железного захвата. Молниеносно пригнувшись, он нанес противнику удар головой в подбородок. В уголках рта фашиста показалась кровь. В ответ, изловчившись, тот коленом ударил Чайкина в пах и, пока Сергей разгибался, выхватил кинжал. Узкое лезвие тускло блеснуло в бледном переменчивом свете очередной осветительной ракеты, которые гитлеровцы выпускали с педантичной точностью, через равные промежутки времени.
Чайкин выбил кинжал из рук врага, и стальная полоска, ударившись о валун, отлетела в сторону. Однако упал кинжал недалеко.
Чайкин почувствовал, что силы его на пределе. Фашист ударил его по ноге, угодив в место давнего перелома, и нестерпимая боль молнией пронзила все тело. Проведя подсечку, офицер свалил Чайкина и, сопя, пытался подмять его под себя. Не выпуская противника, он потянулся к кинжалу. Чайкин впился фашисту в запястье зубами, затем сумел вывернуться и сам пригнул противника к земле, стараясь дотянуться до горла.
Офицер, судорожно дергаясь, завопил…
Чайкин огляделся. Десантники сражались отменно. Хотя численно противник их значительно превосходил, схватка шла на равных. И Сергей еще раз подумал, что правильно поступил, оставив свой отряд в качестве заслона.
Не выдержав напряжения, фашисты отхлынули, готовясь к решительному штурму.
К Чайкину подошел Аникеев, закурил. Щека его была глубоко располосована, из раны сочилась кровь.
– У меня есть индивидуальный пакет, – произнес Чайкин. – Давай перевяжу.
– Пустяки, – махнул рукой Аникеев. – Доберемся до базы – тогда уж…
– Как думаешь, сколько нам тут надо еще держаться?
Аникеев посмотрел на болото, словно там можно было что-то разглядеть в плотных, слежавшихся сумерках.
– Еще хотя бы минуток двадцать, – произнес он после небольшой паузы. – А я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – неожиданно добавил он.
– О чем? – спросил Чайкин, думы которого были связаны с Машей.
– Думаешь: что за командир этот Аникеев? Бросил свой отряд на произвол судьбы… Комиссар не хуже моего дорогу через болото знает, а кроме него да меня никто тропку не ведает. Так что выбирать пришлось. А я боевую задачу сразу понял. И потом, есть у меня небольшая задумка, сюрприз для фрицев.
– Какая задумка?
– Не торопись, – Аникеев слабо улыбнулся и тут же скривился от боли. – Придет время – узнаешь. Всякому овощу свой час, это тебе любой колхозник скажет.
Передышка, как и следовало ожидать, оказалась короткой. В ночное небо взмыло несколько осветительных ракет.
Читать дальше