Виктор Кондратенко - Курская дуга

После ухода генерала лейтенант приказывает:

— Выходи строиться!

…Разведчики идут друг за другом, увязая по колени в снегу. После метели наступила оттепель, и влажный снег оседает под ногами. В белесой мгле вспыхивают ракеты. Желтый свет дрожит в тумане и кажется огромным маслянистым пятном.

— Это их опорный пункт номер два подсвечивает, — шепчет Брагонин Синенко.

Там больше десятка блиндажей, связанных траншеями, высотка изрезана окопами и опутана спиралями Бруно. Это хорошо знает Петр, он не раз наблюдал за противником.

— А вот номер один дает о себе знать, — предупреждает Брагонин.

Справа летят трассирующие пули, и Синенко кажется, что невидимые иглы тянут за собою длинные разноцветные нити.

Разведчики долго ползут по рыхлому снегу. Туман все сгущается, и если б не компас, Петр давно бы сбился с пути.

Маскируясь в кустах и заснеженных воронках, разведчики вползают в лесок. Уже где-то сзади взвиваются ракеты, и замыкающему Прохорову каскады огней напоминают стаю мальков, когда за ними гонится щука и они рассыпаются в разные стороны.

Гвардейцы, присев на корточки, молча следят за взлетом ракет. Все ясно: разведка проникла через боевые порядки противника, перешла линию фронта.

Одна мысль тревожит Синенко: «Заметил враг или нет? Может быть, он хитрит… Нарочно пропустил разведку и сейчас начнет ее преследовать… В тылу врага никто не застрахован от сюрпризов». На всякий случай Синенко развернул разведывательную группу. «Знай гитлеровцы о нашей разведке, они б иначе освещали местность. Ракеты — верный барометр… Здесь, конечно, не хитрость. Нет! Оплошность врага. Можно продвигаться вперед», — приходит к выводу лейтенант.

Разведчики углубились в лес и, как только посветлело небо, вышли все вместе по дну оврага к дороге. На опушке дубняка Синенко устроил засаду.

Есет Байкодамов ни разу еще не видел гитлеровцев. Желание поскорей встретиться, вступить с ними в бой овладело им.

— Фашисты идут! — доносит наблюдатель Прохоров.

Есет всматривается в редеющий туман. Вдали колышется черная колонна пехоты.

— Замаскироваться! — приказывает разведчикам Синенко.

Есет хорошо видит гитлеровцев. Пилотки у них надвинуты на брови, воротники зеленых шинелей подняты. За спиной ранцы, обшитые желтым мехом, в руках черные автоматы.

Синенко, провожая взглядом гитлеровцев, записывает в блокнот: 8 ч. 25 м. По дороге строем прошло до двух рот пехоты. Постепенно запись растет: 10 ч. 17 м. — 5 бронемашин, 10 грузовиков с боеприпасами. 14 ч. 25 м. — 6 танков.

— Не везет нам… Все крупные силы… — бурчит Жигалко.

— Хоть бы один отбившийся фриц прошел по дороге! — восклицает Абашидзе.

— Вижу двух фрицев, — неожиданно произносит Корениха.

— Верно, идут! — подтверждает Брагонин.

— Вот мы их и сцапаем, — радуется Абашидзе.

— Приготовиться! — тихо подает команду Синенко.

По дороге идут два солдата и о чем-то оживленно спорят между собой. Разведчики приготовились к броску. Но в эту минуту из-за поворота показываются грузовики. Высокий немец поднимает руку — передний грузовик останавливается и забирает солдат.

— Ото не кажи гоп… — зарываясь в снег, вздыхает Корениха.

Лязгая цепями, проносятся крытые брезентом грузовики. На бортах белеют три больших буквы: OST.

— Еще все впереди, надо запастись терпением, — ободряет гвардейцев Синенко.

Но дорога пустынна, и только к вечеру проходят еще три танка.

«Не везет, страшно не везет. Генерал надеется на нас, а мы паршивого фрица достать не можем», — огорчается Петр.

Уже в густых сумерках вспыхивают вдали фары. Желтые лучи выскальзывают из-за бугра. На какую-то долю секунды они устремляются ввысь и потом, словно надломившись, падают на дорогу и гаснут.

«Неужели одиночная? — затаив дыхание, настораживается Синенко. — А что, если за ней следует колонна? Все равно… Риск благородное дело!»

— Идет легковая. Надо не промазать, — отрывисто говорит Брагонин.

Все разведчики наготове. Машина быстро приближается. «Пора, вот сейчас пора!» — мелькает у Синенко мысль.

— Вперед! — командует он и, вскинув автомат, выскакивает на дорогу. — Хальт!

Но машина не останавливается. Шофер круто сворачивает вправо, хочет объехать.

— Не уйдешь, получай! — кричит Петр.

От короткой очереди звенит стекло. Чих… чих… — повторяет мотор и глохнет. Оппель налетает на столб. Удар… И разбитая машина с распахнутыми дверцами сползает в кювет. Прохоров, первый подбежав к оппелю, стаскивает с сиденья шофера.