Петр Лебеденко - Навстречу ветрам

Как ни старались Абрам, Андрей и Никита убедить сорок шестую готовиться к экзаменам всем вместе, ничего из этого не получилось. Первым, кто высказался против совместных занятий, был Вася Нечмирев.

Сергей Дубатов отлично знает аэродинамику, но хромает по аэронавигации, — сказал он. — Я — наоборот. Как мы можем сидеть с ним за одним учебником? Он львиную долю времени должен посвятить одному предмету, я — другому. Вопросов нет?

Вопрос есть, — сказал Андрей. — А кто же будет помогать тем, кто отстает по некоторым дисциплинам?

От помощи не отказываюсь, — ответил Вася. — Но в пределах нормы.

Что ты подразумеваешь под пределами нормы? — спросил Абрам.

Все свободное от своих занятий время. До единой секунды.

Может быть, это и правильно, — поддержал Васю Яша и взглянул на брата. — Какой мне смысл сидеть пятнадцать часов в день над аэродинамикой, когда я и так уверен, что сдам ее на отлично. Лучше эти пятнадцать часов я буду сидеть над радиоаппаратурой.

— Кустари-одиночки! — рассердился Никита. — В под готовке к экзаменам самое главное — организация времени, регламент. Сможете ли вы поодиночке организовать свое время?!

Нечмирев несет чушь! — доказывал Андрей. — Если он слабо знает аэродинамику, он должен ее готовить с теми, кто знает лучше его. Иначе он ее не подготовит. Абрам, что предлагаешь ты?

Я за то, чтобы готовиться группой, — сказал Абрам. — Будем друг другу помогать, друг друге контролировать…

Обойдемся без контролеров! — выкрикнул Бузько.

Установим строгий регламент, — не обращая внимания на этот выкрик, продолжал Абрам. — Вместе заниматься, вместе отдыхать. Если Яша один будет сидеть над радиоаппаратурой, у него будет много шансов сидеть два года на одном курсе. Никита правильно сказал: рассуждать так, как рассуждают Нечмирев и Бузько, могут только кустари-одиночки!

На минуту наступило молчание, и вдруг послышался голос Яши Райтмана:

Скажи, Абрам, не точно так же думал и я?

Яша думал так же, — ответил Абрам. — Но он говорит не всегда то, что думает.

И все-таки большинство высказалось за то, чтобы готовиться как кому удобнее. Вначале Никита, Андрей, Абрам и Яша Райтман и еще двое сильных курсантов объединились в одну группу и стали заниматься вместе. Дело у них двигалось быстро: за десять дней (на подготовку к экзаменам отпускался месяц) они успели повторить большую часть материала. Но потом Андрей сказал:

Называем себя комсомольцами, а товарищей бросили. Какой будет толк, если половина группы сдаст экзамен на отлично, а другие сядут в калошу. Слава будет нам?

Позор будет нам, — подтвердил Абрам.

Я сам об этом все время думаю, — Никита закрыл конспекты и встал. — Нам надо разделиться и идти помогать тем, кто нуждается в помощи. А такие есть…

Пойдем в народ! — засмеялся Яша и посмотрел на Абрама: — Правильно я говорю, Абрам?

Конечно, если бы Абрам сказал, что Яша говорит неправильно, Яша немедленно с ним согласился бы. Авторитет брата был для Яши непоколебим. Яша считал брата самым умным человеком на свете, с которым нигде и никогда не пропадешь. С детства меньший брат привык, что все сложные вопросы должен решать Абрам, и никогда не сомневался, что любой вопрос будет решен правильно. С какими бы трудностями ни встречался Яша, он никогда не пасовал перед ними, но… только чтобы Абрам был рядом. По этому поводу Вася Нечмирев сочинил такой анекдот.

Сидит однажды Яша Райтман в кабинете аэронавигации, — рассказывал он, поглядывая на Яшу, — как вдруг слышит грохот, миллион чертей, шум, крики, в общем — светопреставление. «Что бы это могло быть?» — подумал Яша. В это время в кабинет влетает Никита Безденежный и орет благим матом: «Яша, землетрясение!» И что вы думаете? Яша оглянулся и, увидев брата, спокойно ответил: «Абрам здесь? Здесь. Значит, все в порядке».

В классах, в кабинетах, у экспонатов моторов и самолетов, под каждым деревцом, под каждым кустиком в этот месяц можно было увидеть небольшую группку курсантов, готовящихся к экзаменам. И только стадион и танцплощадки опустели, словно это был не май с белыми цветами яблонь и теплыми ветерками, а ноябрь с дождями и слякотью. Почти никто не ходил в кино, в парке не было видно гуляющих, и уж, конечно, никто не просил увольнительных в город.

Только один Никита Безденежный каждую субботу приходил к старшине эскадрильи и говорил:

Разрешите съездить в город, товарищ старшина. Очень важное дело…

Старшина эскадрильи не спрашивал, какое у него дело в областном городе. Он знал, что Никита ездит проведывать Анну Буранову.