Олег Хандусь Полковник всегда найдется

«...обильные снегопады...»

— Убить тебя мало!

— Ай-ай... Не надо, не надо!..

— Убить тебя мало! — орал Расул.

Он выволок из окопа сонного Таракана, левой рукой ухватился за его ворот, а правым кулаком тыкал ему то в зубы, то по уху. Иса трепыхался, издавая непонятные звуки. Он хотел вырваться, но не мог.

— Стоять, говорю! Стоять!

Сержант встряхнул головой, не в силах понять, что происходит. Было темно. Звезды плыли в каком-то причудливом — центростремительном хороводе, огибая вершину, округлая поверхность которой была испещрена окопными рытвинами.

Возня и крики доносились откуда-то справа, где топтались, сцепившись, две черные тени. Сержант поднялся и направился к ним, захватив автомат.

— Вот этот, видишь? — Расул утерся от пота и пихнул ногою лежащего на песке Таракана. — Он спал! Понимаешь, спал он... Мне до дембеля осталось...

— Ладно, — сержант устало махнул рукой. — Иди отдыхай. Твоя очередь. Я сам поговорю с ним.

— Нечего с ним говорить, — бросил уже на ходу Расул, направляясь к расстеленной плащ-палатке.

Семенов постоял немного, подумал; повернулся и спрыгнул в окоп. Пристроил на бруствере автомат, осмотрелся, прислушался. Иса лежал позади и не двигался.

— Таракан! Опять спишь?

Из-за спины донеслись жалобный стон и сонное бормотание. Сержант подумал, что, может быть, лучше оставить Ису в покое — пусть спит, все равно теперь с него толку мало. Но Таракан сам приподнялся и сел:

— У нас там похавать нету?

Лицо его было темным от крови, а куртка распахнута — белел край разорванной нательной рубахи.

— Умойся сначала. В верхнем окопе есть фляга с водой. Иди туда и там сиди. В противогазной сумке — банка гороха, есть еще сахар... Да не спи больше, в лагере выспишься.

Пошатываясь и ковыляя, Таракан отыскал свой ботинок, всунул в него босую ступню и поплелся туда, где находился командирский окоп. На песке так и остались лежать его каска, ремень с подсумком и штык-ножом, автомат...

Сержант поднялся и прибрал это все. Теперь он остался один. Его знобило — стало вдруг холодно; ныла спина, руки и ноги выкручивало в суставах, подташнивало... Семенов достал сигарету, но передумал курить: без того тошно! Закрыл руками лицо, глаза налились слезами.

Когда же это все кончится — сил больше нет! Плечи его содрогнулись, он опустился на дно окопа. Но просидел так недолго. Чтобы как-то отвлечься, Семенов вспомнил свой сон: удивительный сон! И понял, что это — прощание. Теперь ему остается лишь покончить с собой. Взять просто и умереть. Слиться воедино с землей или окунуться в это звездное небо!.. Он, наверное, так бы и сделал. Присел бы вот на край окопа, зажав приклад автомата коленями и примерившись большим пальцем к спусковому курку, а ствол, едко пахнущий порохом, стиснул зубами... Да, он наверняка так бы и сделал, если бы некий голос не нашептывал ему, что рановато еще, что еще не время.

Сверху послышались крики. Снова дерутся, понял сержант, беря с бруствера автомат. Быстро выбрался из окопа и пошел на знакомые голоса.

Над верхним укрытием возвышалась плотная фигура Расула, но рядом с ним никого не было.

— Где Таракан? — выпалил с ходу сержант.

— Вон, в яме валяется — истерика у него.

— Ты его бил опять?

— Даже пальцем не тронул! Говорю, истерика у него.

Иса полулежал, прислонившись спиною к дальней стенке окопа, и худое, темное от крови лицо его расползалось в идиотской улыбке. Оно было освещено желтоватым светом луны, расположившейся точно напротив. Глаза Таракана были прикрыты, губы влажно блестели, а рот напоминал серпообразного вида дупло.

— Таракан! — громко позвал сержант.

Тело Исы всколыхнулось, точно от электрического разряда, он вскинул голову чуть в сторону и разразился истерическим хохотом.

Семенов поморщился и взглянул на Расула.

— Может, придуривается?

— Черт его знает, — повел плечами Расул.

Иса тем временем попытался подняться. Тупо глядя вперед, оперся о стенку окопа, встал на колени. Но опять повалился, сраженный приступом кашля.

— Таракан! Хорош дуру гнать, поднимайся! — крикнул сержант.

— Или тебе помочь?! — добавил Расул.

Иса поднял голову. Стоя на четвереньках, взглянул на товарищей и попятился в дальний угол окопа.

— А-а-а!.. — заорал он истошно. — Черви! На ваших лоб — красные черви! Я вижу, вижу... — Таракан закрыл руками лицо.

Расул не выдержал, сорвался с места.

— Сейчас я его успокою.

— Только не бей! — успел крикнуть сержант.