Антонина Ленкова - Это было на Ульяновской

Обязательно побывала бы я на многолюдном собрании, посвященном памяти погибших детей Ростова-на-Дону. Вместе со всеми плакала бы, слушая рассказ-рыдание Марии Ивановны Кизим о дорогих ее сердцу мальчишках.

Судорога сжимала ей горло, прерывая речь, горячие слезы застилали глаза, когда рассказывала она о трагедии, разыгравшейся на Ульяновской улице.

— Я прошу отправить меня на фронт, — обратилась она в президиум. — Сама, своими руками буду мстить фашистам за расстрелянных детей!

Однако подорванное в фашистских застенках здоровье не позволило ей встать в ряды армии.

— Не горюй, мать, — сказали ей в областном комитете партии, — оружие бывает разное. В твоих руках — одно из самых сильных. Расскажи людям всего тихого Дона, как были оборваны фашистскими пулями детские жизни. Призывай их все свои силы отдать делу Победы. Победы над злейшим врагом человечества — фашизмом.

Нелегкий разговор состоялся в тот день в маленькой семье Нейгоф.

— Прости меня, мама, — говорила Нина. — Прости и пойми: я не могу иначе. Над могилой самых дорогих мне людей дала я клятву мести. Пришел час выполнить ее. Я сама должна отомстить фашистам за то горе, которое они принесли в нашу семью. На нашу землю. Обещаю тебе, мама: я вернусь.

Нина замолчала. И тогда поднялась Ольга Федоровна. Подошла к дочери, как две капли воды похожей на своего отца, обняла за тонкие плечи. «Совсем еще девочка», — с болью подумала она.

И в этот миг раздался легкий стук в дверь.

— Саша? — удивилась и обрадовалась Нина. — Ты разве дома?

— Так получилось, Нина. А теперь ухожу. Проститься зашел.

Легкий румянец осветил бледное лицо девушки, тонкие красиво очерченные губы тронула чуть заметная улыбка, холодную напряженность взгляда растопила нежная голубизна.

У Саши перехватило горло, голос дрогнул, стал хриплым:

— Я буду писать тебе, можно?

— Куда? — спросила девушка. — Я ведь еще не знаю номера своей полевой почты…

Комсомолка Нина Нейгоф стала бойцом партизанского отряда, которым командовал Михаил Михайлович Трифонов-Югов. Того самого отряда, бойцы которого вели борьбу с фашистами в оккупированном Ростове, вселяя в сердца людей веру в освобождение. Во время боев за город юговцы вышли из подполья и, помогая Советской Армии, вели открытый бой у разъезда Западный. После освобождения города поредевший отряд решено было пополнить новыми бойцами и подготовить для подпольной борьбы в оккупированных пока еще районах Украины.

Нина была счастлива, что будет воевать рядом с теми, кто прошел суровую школу подполья, с бойцами, закаленными в боях. Вместе с ней в отряд вступили комсомолки Лида Акимова и Альфа Ширази. С Альфой Нина была знакома: с первого класса они учились в одной школе, обе успели закончить только девять классов.

Каждое утро девушки уходили на занятия. Изучали санитарное дело, рацию, оружие, учились обращаться со взрывчаткой. Однажды Нину подкараулила у ворот Валя Кизим.

— Ты куда каждый день ходишь? — спросила она строго, без тени улыбки.

— На работу, — ответила девушка.

— А ты давала клятву мстить, — напомнила Валя. — Или забыла?

— Нет, девочка моя, я ничего не забыла.

— Тогда пойдем.

— Куда? — удивилась Нина.

— Что ли не знаешь? В военкомат. Чтоб послали на фронт. И тебя, и меня. Ты ведь обещала! Мстить за братишек.

— Мстят не только на фронте, мстят и в тылу, — пыталась остановить ее девушка.

— Нет, — решительно сказала Валя. — Мстят только на фронте. Ты обещала меня взять. Если боишься, я пойду сама.

Кулачки у нее сжались, глаза стали жесткими, гневными.

Нина сказала тихо:

— Мстят и в тылу. Потому что тыл бывает разный. Ты слыхала про партизан? Они воюют в тылу врага, называются народными мстителями. Понимаешь?

— Понимаю, — сказала Валя. — Ты ведь всегда понятно объясняешь. А когда мы пойдем в этот тыл?

— Подожди — узнаешь.

— А сколько надо ждать? — подозрительно посмотрела на Нину девочка. — Когда война кончится?

— До завтра подождать согласна?

— До завтра согласна, — кивнула Валя.

В тот же день Нина подошла к своему командиру, долго и убежденно говорила ему что-то, а наутро привела с собой большеглазую девочку.

— Вы научите меня стрелять? — спросила та командира.

— Нет, — едва сдержав улыбку, ответил Югов. — У тебя будет другое оружие. Дырявое платьице и нищенская котомка. Послушай меня внимательно, постарайся все понять…

И девочка поняла, потому что командиры, оказывается, могут объяснять так же понятно, как Нина.