Руслан Сахарчук - Месть смертника. Штрафбат

Смирнов взмахнул рукой. Штрафник ойкнул и обрушился в траншею с ножом в спине. Капитан схватил гранату, выглянул наружу, крикнул «ложы-ы-ысь!» и метнул ее с широкого замаха. Вслед за первой тут же отправилась вторая. Взрывы грянули один за другим, над окопом взвизгнули осколки.

В руках Смирнова уже был пулемет ППШ. Капитан выскочил из укрытия и, особо не примериваясь, очередью срубил троих фрицев. Он отпрыгнул вправо, перекатился и расстрелял еще одного.

За танком осталась всего парочка. «Пятисотые» открыли беспорядочный огонь.

Но Смирнов уже успел обежать танк по дуге и оказался у них во фланге. Меткий бросок – и третья граната отправила последних штрафников в Валгаллу. Или куда там отлетают их черные фашистские души…

Капитан немного полежал на земле. Тишину нарушали лишь тихие стоны посеченных осколками солдат. Смирнов поднял голову и не обнаружил опасности. Он встал на ноги.

Первыми взрывами свалило четверых немцев. Трое были мертвы, еще один едва шевелился в крови. Значит, всего их было одиннадцать – капитан предполагал, что меньше.

Пулеметный взвод НКВД окончательно перестал существовать. Одна из страшных гранат «Ф-1» выкосила всю группу разом. Рухнуть вниз по сигналу успел только смуглый сержант. Но осколки долетели и до него – теперь помощник командира мог лишь негромко стонать. Ему вторил один из пулеметчиков. Остальные были мертвы.

Смирнов подошел к энкавэдэшникам, перехватил автомат поудобнее и добил раненых.

Белоконю так и не удалось сообщить о своей командировке кому-нибудь из военфельдшеров. Старшие медики все были заняты делом. Он сунулся в операционную. Там на одном из столов отпиливали ногу, на другом, как ему показалось, складывали человека из внутренностей. Хмурые хирурги были в бурой крови с головы до пят, а светлые пятна, местами проступавшие на их халатах, своим контрастом лишь усугубляли общую картину.

К Белоконю кинулся ассистировавший при операциях солдат в относительно чистой форме санитара. Крупный и сильный, с безумными глазами на искаженном гримасой лице. Прежде чем сержант успел раскрыть рот, санитар схватил его за плечи и стал трясти, приговаривая:

– Ты мне на смену? На смену мне?! Заменить меня пришел? Да? Да?!!

Белоконь взял его за плечи, для начала намереваясь высвободиться из его железных тисков, но санитар тут же выдернул руки и резко обернулся к хирургам.

– Он мне на смену! – радостно провозгласил сумасшедший солдат. – Он пришел меня заменить!!!

В каком-то смысле это было правдой. Белоконь не стал возражать и попытался обойти санитара. Однако для этого маневра в проходе было слишком мало места – мешали столики на колесиках и какой-то пахучий медицинский хлам.

– Телятин, не дури, – сказал один из фельдшеров, не отрываясь от работы. – Тебя никто не заменит. Так больше никто не может.

– А что тут мочь? – заныл санитар. – Что тут мочь-то?!! Р-р-раз – и все!.. Я так больше не могу-у!

– Никто не может, – холодно повторил хирург. – Ты лучший анестезиолог. В нынешних обстоятельствах. Иди сюда, он просыпается.

Санитар взвизгнул и подошел к столу, на котором уже лежал человек без ноги. В руке у безумного Телятина появилась короткая дубинка – видимо, лежала где-то поблизости. Он взял ладонь пациента и держал, пока фельдшер затягивал жгут на культе.

Безногий стал задыхаться с широко открытым ртом.

– Телятин! – крикнул хирург. – Давай же!

Санитар помедлил еще несколько секунд, а затем обрушил дубину на лоб пациента. Приподнявшийся было безногий рухнул на стол и задергал всеми уцелевшими конечностями.

– Все, болевой шок, – констатировал фельдшер. – Плохо, Телятин, очень плохо. Не только слишком поздно, но и в общем-то мимо.

– А я не умею. Не умею я. Разучился. А-ха-ха!..

Телятина окликнул другой хирург. Не прекращая хихикать, солдат треснул по голове второго пациента.

Белоконь закрыл рот и попятился вон из палатки. Снаружи он набрал полную грудь более-менее чистого воздуха.

Анестезиолог с дубиной. Даже не так: спятивший анестезиолог с дубиной. Почему не усыплять раненых спиртом? Или чем их там обычно усыпляют? Каким-нибудь эфиром?.. «Кефиром, чтоб тебя! – ответил Белоконь самому себе. – Не твое это дело, дурак! Медикам виднее!»

К полевому госпиталю подъехали две пустые повозки. За ними – еще пара. Началась шумная эвакуация раненых.

Белоконь осмотрелся и увидел санинструктора Риту. Она помогала идти хромающему бойцу. Сержант подошел к девушке и освободил ее от тяжести. Он дотащил раненого до повозки, помог ему забраться внутрь. Тем временем Рита с обреченным видом взвалила на себя следующего солдата. Белоконь снова отобрал ее груз.