Иван Бережной - Записки разведчика

– Похозяйничали! — со злостью сказал Черемушкин.

Мы решили осмотреть полонину, надеясь найти хоть одну свежую тушу. Напрасно. Видимо, зверство совершено несколько дней тому назад. У самой опушки леса натолкнулись на труп гуцула. Пастух погиб вместе с отарой…

– Товарищ капитан, листовка, — сказал Стрелюк, протягивая мне сероватый листок бумаги.

Листовка напечатана на украинском языке. Я прочитал ее. Это был приказ немецкого командования всем жителям немедленно спуститься с отарами в долины. К тем, кто не подчинится приказу, говорилось в листовке, будут применены самые строгие меры по законам военного времени, а отары будут расстреляны… Как видно, не все гуцулы спешили исполнить волю фашистов.

В штабе Руднев внимательно прочитал листовку, а затем разгневанно сказал:

– Полюбуйтесь, Сидор Артемович, что пишут!

Измором хотят взять, сволочи… Здесь придется потруднее, чем в «мокром мешке» на Припяти. Там у нас были свежие силы, боеприпасы и продовольствие, а главное, маневр…

Весть, которую мы принесли, оказалась намного серьезнее, чем показалась нам. С уходом жителей из гор мы лишались не только возможности добывать продовольствие, но и опытных проводников-пастухов, которые знали каждую тропку, а также источника добывания разведывательных данных. До этого пастухи по нашему заданию ходили в долины и сообщали нам, что делается в селах, местечках и на дорогах. Теперь приходилось самим выполнять и эту задачу.

Разведчикам не давали покоя ни днем, ни ночью. И все же полностью обстановку мы не успевали изучать. На равнине вызволили бы кавалеристы, в горах они были менее подвижны, чем пешие разведчики. Нужны были выносливые, привыкшие к горам лошади, а их как раз и не доставало.

Обстановка с каждым днем, с каждым часом осложнялась. С севера и востока наседали два полка гитлеровцев, с юга к границе подтянута венгерская дивизия. Кроме того, в районе Делятина сосредоточивался вновь прибывший полк. Противник предпринимал все, чтобы уничтожить наше соединение.

Надо было без промедления решать, что делать. Идти на запад, еще больше углубляться в горы, где нет ни дорог, ни населенных пунктов? Бессмыслица. Пойти туда – значит, заранее обречь соединение на гибель. Остается путь на юго-восток через Поляницу. Правда, разведка доложила, что в Полянице и Татаруве имеются гарнизоны, до батальона в каждом населенном пункте. Решили идти на прорыв.

Поляница расположена в долине реки Гнилицы, почти у самой венгерской границы. С севера и с юга к селу подступают горы с лысыми вершинами. Склоны покрыты лесом и непролазным кустарником. На этих горах и в самом селе закрепилось свыше трехсот гитлеровцев с минометной батареей и несколькими орудиями.

В нескольких километрах восточнее Поляницы, где вдоль Прута проходят шоссейная и железная дороги, расположен Татарув.

По всему видно, что предстоит жаркий бой. План операции заключался в одновременном нанесении ударов по Полянице и Татаруву.

Третий батальон должен был выйти из урочища Буковина, обойти Полянину с севера и, прикрывшись заставой со стороны Делятина, нанести удар по Татаруву с северо-запада.

Разгром противника в Полянице возлагался на роты первого и четвертого батальонов. При этом две роты четвертого батальона должны были обойти Поляницу с юга и стать там заслоном. А восьмой роте первого батальона предстояло выйти к восточной окраине Поляницы, уничтожить связь с Татарувом и наступать с востока. С занятием Поляницы всем ротам наступать на восток и оказать содействие третьему батальону в овладении Татарувом.

В резерве оставались второй батальон и рота четвертого.

С приближением вечера ударные группировки выступили по своим маршрутам. Горкунов и я с разведывательной и третьей ротами шли в головной походной заставе на Поляницу. Следом за нами Вершигора вел в поводу своего буланого.

– Позволили немцам припереть нас к границе, — бурчал недовольный Борода. — Надо было сразу же после уничтожения нефти, пока противник не пришел в себя, перемахнуть через Прут…

Признаться, я тогда не знал определенно, как правильней было сделать, привык верить своим командирам, которые ни разу не подводили, и я был уверен, что не подведут, поэтому с Вершигорой я не спорил, но и не поддерживал. Мне казалось, что с разгромом немцев в Полянице наше положение поправится. В успехе же я не сомневался.

Пробирались узкой петляющей тропой. Спустились в долину Гнилицы, перешагнули через речушку и пошли вдоль границы строго на восток. Оказались на ровной дороге. Почувствовали облегчение, зашагали бодрее. По сторонам в молчаливом оцепенении застыли темные нагромождения гор. Они то приближались к дороге, замыкая нас в узком ущелье, то отступали, и тогда перед нами открывалась широкая долина, чуть освещенная косяком молодой луны.