Иван Бережной - Записки разведчика

Вспоминая разговор командира и комиссара, я пришел к убеждению, что и они кого-то ждут… Однако помощь пока не приходила. Надо было рассчитывать только на свои силы. А противник не терял времени, не жалел ни сил, ни средств для того, чтобы как можно быстрее ликвидировать наше соединение, которое доставило ему немало хлопот…

Возвратились Гапоненко, Демин, Гольцов, Решетников и Остроухов.

– Наших в долине Гнилицы нет, — доложил Гапоненко. — Видимо, возвратились в урочище Буковину.

– Почему ты так считаешь? — спросил я.

– Там все время кружатся самолеты. Слышны взрывы. Бомбят.

– Приметы верные, — согласился Вершигора. — Надо и нам туда подаваться. Отдавайте распоряжение ротам: подготовиться к движению. Командиров рот- ко мне.

Собрались командиры рот. Вершигора заговорил тихим голосом:

– Товарищи командиры, в наши руки попали весьма важные сведения о группировке противника. Собрал вас, чтобы ознакомить с обстановкой. Неизвестно, что может случиться через час. Слушайте внимательно, кто останется жив, обязан доложить Ковпаку и Рудневу…

Выждав минуту, Петр Петрович продолжал:

– Начну с главного. Нами заинтересовался сам фюрер. По его личному распоряжению для уничтожения нашего соединения создана группировка в составе 4, 6, 13, 24, 26, 32-го эсэсовских полков, 273-го горно-стрелкового полка и пяти батальонов особого назначения. Кроме того, для их поддержки выделена авиация…

– Это заметно, — не вытерпел командир восьмой роты Горланов.

– Общее руководство осуществляет Гиммлер, — продолжал Вершигора, испытующе глядя на командиров рот. — Вот приказ тридцать второму полку, с которым мы ночью вели бой. Он подписан лично Гиммлером… В этой группировке не значится еще венгерская дивизия, которая подтянута к границе. Батальоны особого назначения, видимо, поставлены на охрану мостов, железных дорог и других объектов.

Насколько серьезное значение придает немецкое командование разгрому нашего соединения, говорит и тот факт, что шестой, двадцать шестой и двести семьдесят третий полки спешно переброшены сюда из Норвегии, Франции и Греции…

– Да, заварили кашу, — почесал затылок Карпенко.

– Чем мы заслужили внимание такого высокого начальства? — спросил я Вершигору.

– Думаю, здесь дело не только в нашем соединении, — сказал Петр Петрович. — Фашисты стали умнее. Они понимают, что стоит нам здесь закрепиться, как из Полесья хлынут сюда другие отряды, как это получилось в прошлом году после рейда из Брянских лесов. А что это значит? Это значит – новый партизанский край. Отсюда пламя партизанской борьбы перемахнет в Чехословакию, Венгрию, Румынию… Я уж не говорю о том, что плакала тогда дрогобычская нефть…

Как видите, товарищи, обстановка намного сложнее, чем мы до сих пор думали. Надо полагать, немецкое командование в борьбе с нами не остановится ни перед чем… Партизаны должны противопоставить немецкой силе тактику маневрирования. Для этого надо прорываться из кольца окружения…

– Забрались в чертову мышеловку, попробуй отсюда выбраться, — вздохнул Миша Тартаковский.

– Время упустили, — сказал задумчиво Горланов.

– Упущенное время самым длинным арканом не поймаешь, — поддержал его Карпенко.

– Вы правы, каждый потерянный нами час – на руку врагу. Поэтому не будем задерживаться, — сказал Вершигора, свертывая трофейную карту. — Как пойдем?

– Только не через гребень, а по скатам, — сказал я.

– Пусть Бережной ведет, — предложил Карпенко.

– Согласен, ему и по долгу службы положено вести, — согласился Вершигора.

С чувством невыполненного долга уходили мы от Поляницы. Уставшие, голодные, изнывающие от жары хлопцы еле волочили ноги. Двух тяжелораненых несли посменно. Шли молча, никто не роптал на трудности, но вместе с тем пропали веселость и шутки. Не вызвало особого оживления и происшествие с немецким самолетом. Обнаружив нас, он долго кружился над горой. Мы не прятались, он принял за своих и сбросил вымпел. Мы извлекли записку, в которой предлагалось занять высоту и не допустить прорыва партизан на восток. Мы еще больше стали тревожиться за судьбу соединения.

Сберегая силы, подъем преодолевали наискосок. Поминутно останавливались, чтобы подтянуть отстающих и передохнуть. Впереди нас манил темно-зеленый массив леса на перевале. Там, по крайней мере, можно под деревьями укрыться от знойного солнца.

Наконец нам немного повезло. Еще издали на склоне горы мы увидели голубоватое пятно на полонине. Особого значения не придали. Цветы? Подумаешь, невидаль какая! Здесь на каждом шагу их сколько угодно. Однако, когда подошли ближе, наше настроение резко поднялось. То, что мы приняли за цветы, оказалось черникой. Никогда в жизни мне не доводилось видеть такого обилия ягод. Мы набросились на них. Загребали целыми горстями и запихивали в рот. Первое время я даже не ощутил вкуса. Единственное желание, как можно больше захватить пригоршней и утолить голод.