Иван Бережной - Записки разведчика

Двигаться с каждым днем становилось все труднее. Дороги окончательно испортились. Партизаны совершали переходы пешком. Даже ездовые шли рядом с телегами, сохраняя силы лошадей.

В поисках дорог разведчикам приходилось по нескольку раз в день ходить на задание. Найдут мостик или сохранившуюся ледяную переправу, возвратятся, доложат, а когда колонна подойдет, то не оказывается ни мостика, ни льда.

В начале марта из разведки возвратилась группа, которую возглавлял Черемушкин. Митя доложил, что у Закриновской Рудни есть мост через реку. Колонна изменила маршрут и пошла к переправе. Но когда часа через четыре подошла к речке, моста не оказалось. Вода в Ирше поднялась, начался ледоход — и мостик снесло.

– Когда вы мне найдете переправу? — набросился на меня Ковпак. — Доложили: переправа, переправа, а где она?

Я виновато молчал. Черемушкин растерянно оправдывался:

– Была переправа… Разве я думал, что так получится…

На каждом шагу нас подстерегали неожиданности. Делали остановки и часами выжидали. Этим пользовались немцы. Они на машинах по шоссейным дорогам подбрасывали войска, настигали нашу колонну или преграждали нам путь. Не проходило дня без боя. Но чем навязчивее был враг, тем решительнее становились партизаны в достижении своей цели.

Двигавшийся впереди колонны Гапоненко с двенадцатью разведчиками неожиданно столкнулся с немцами в деревне Няневке. В дозоре шли Стрелюк и Решетников. Оба были одеты в немецкое обмундирование. Немцы, въехавшие в деревню на двенадцати подводах, увидели разведчиков, приняли их за своих и позвали к себе.

– Откроем огонь, — предложил Саша.

– Спокойнее, Саша, спокойнее, — ответил Костя, идя навстречу немцам. — Подойдем ближе и ударим.

В ожидании разведчиков немцы остановили подводы и начали закуривать.

– Приготовиться, — прошептал Стрелюк, когда до гитлеровцев оставалось шагов пятьдесят.

– Готов, — так же тихо ответил Решетников.

– Огонь! — выкрикнул Костя и мгновенно вскинул автомат.

Немцы не ожидали такого оборота событий и кинулись за дома. Но подоспевшие партизаны во главе с Гапоненко не дали им возможности задержаться. Потеряв одиннадцать человек убитыми, гитлеровцы разбежались. Партизаны подобрали десять винтовок, ручной пулемет, ракетницу и захватили обоз. Гапоненко поручил Володе Зеболову доставить к колонне главных сил захваченные трофеи, а с остальными преследовал противника.

А на следующий день шесть наших разведчиков по пути к Кодре встретились со взводом противника, около двух часов вели бой и заставили его отойти. Командир группы Вася Ташланов был ранен, но не покинул поля боя до конца.

Вскоре разведчики взвода Феди Мычко и второго батальона доложили о подходе двух немецких колонн силою триста-триста пятьдесят человек каждая.

– Придется дать бой, — сказал Ковпак. — Надо отбить им охоту преследовать нас.

– Раз фашистам не терпится – дадим – согласился Руднев. Первой подошла колонна противника из Крымка по нашим следам. В ней было свыше трехсот человек. Немцы развернулись в цепь и начали наступать на заставы. В лесу на подступах к Кодре закипел бой. После тридцатиминутного сопротивления заставы отошли и заняли оборону в глубине леса.

– Надо с этой группой разделаться до подхода второй, — предложил комиссар.

Ковпак тут же приказал для окружения и уничтожения противника выделить четыре роты. Вторая, четвертая и девятая роты обходили немцев справа и во взаимодействии с третьей ротой, которая заходила с левого фланга, решительной атакой должны были уничтожить фашистов.

Пока роты ударной группировки выходили на исходное положение для атаки, противнику еще удалось потеснить наши заставы и полностью втянуться в лес. В этот-то момент и был нанесен решительный удар по флангам и тылу гитлеровцев. Фашисты заметались в огненном мешке. Бросая убитых, раненых и оружие, они в одиночку и малыми группами начали убегать. Однако их везде настигали партизанские пули и гранаты.

Такая же участь постигла и вторую группировку немцев, которая наступала с юга.

И на этот раз победа была на стороне партизан. В действиях немцев чувствовалась какая-то нервозность. Мы-то понимали одну из причин этой нервозности. Ведь соединение находилось километрах в шестидесяти от Киева. А какому гитлеровскому начальнику это приятно! Кроме страха перед партизанами, ими владел животный страх перед своим начальником. Опасаясь за свою служебную карьеру, они бросали против нас все ближайшие гарнизоны. В помощь им выделяли самолеты, которые все время преследовали колонну. От их бомб особенно страдало стадо, которое мы захватили при разгроме немецких баз.