Гюнтер Хофе - Заключительный аккорд

Бездействие 6-й танковой армии СС и запоздалое взятие Сен-Вита намного задержало захват Бастони и Малмеди.

Далее Модель и Мантейфель сделали вывод о том, что при сложившейся ситуации им вряд ли удастся взять. Антверпен и форсировать Маас. Исходя из этого оба предлагали срочно изменить стратегическую концепцию наступательного плана.

Рундштедт предложил перебросить армию Манштейна в северном направлении, с тем чтобы иметь надёжный фланг на Маасе. Затем, усиленная четырьмя танковым дивизиями, армия должна была осуществить наступление на направлении главного удара. Дитрих же, располагая четырьмя танковыми дивизиями СС, должен был двигаться на Льеж, В конечном результате германские войска должны благополучно форсировать Маас и захватить Аахен.

Пятнадцатого декабря Гитлер категорически отклонил какие бы ни было изменения в его плане наступления. Правда, на сей раз он довольно спокойно согласился на это. Однако и в этом плане быстрое овладение Бастонью должно было свидетельствовать об успехе пли неуспехе.

Командующий 15-й армией получил приказ немедленно осуществить наступление на всём протяжении аахенского фронта, с тем чтобы воспрепятствовать отводу американских войск. На юге войска группы армий «Г» должны были восстановить утраченное положение, с тем чтобы в последующем нанести удар по противнику в Эльзасе.

Генеральный штаб вермахта утвердил этот вариант.

Маленькая свечка, единственное украшение на импровизированной рождественской ёлке, скудно освещала жалкую обстановку перевязочной. Повсюду медицинское оборудование, лекарства, бинты, шины. У одной стены комнаты — спальные места дежурного персонала, у другой — санитаров.

С тех пор как в лазарет привезли майора Брама, сестра Урсула Хальваг почти не сомкнула глаз. До этого в течение трёх недель она тщетно пыталась забыть майора. Когда же его в бессознательном состоянии принесли в операционную и она увидела многочисленные раны на его лице и руках, её охватило странное чувство, которое отодвинуло на задний план всё остальное. С этого момента для неё перестало существовать всё, кроме майора Брама, которого, как она поняла теперь, она любит больше всего на свете.

Лазарет был переполнен ранеными, которых туда доставляли санитары из дивизии генерала Круземарка. Раненых было столько, что медицинскому персоналу приходилось работать день и ночь. Из района Арденн ежечасно поступали всё новые и новые раненые. Доктор Квангель работал без отдыха. Третьи сутки не уходила из лазарета и сестра Урсула.

Доктор Квангель собственноручно «залатал», как он выражался, многочисленные раны майора Брама. После операции сестра Урсула ни на шаг не отходила от раненого.

Вчера под вечер настал, наконец, тот волнующий момент, когда раненый впервые, хотя и ненадолго, пришёл в себя и открыл глаза.

Свеча горела, и крупные капли расплавленного воска падали на стол. Пламя прыгало перед глазами Урсулы.

«Я не буду плакать, — мысленно уговаривала она себя. — Должна же я чему-то научиться? Пережить в такое время несколько недель — это всё равно что прожить несколько мирных лет. Сейчас мне нужно пойти к себе и выспаться. Возможно, тогда я по-настоящему приду в себя».

С улицы донёсся визг тормозов. Урсула подошла к окну и отодвинула гардину. Прикоснулась горячим лбом к обледеневшему стеклу и через пятнышко, оттаявшее на нём, увидела высокого военного в брюках с красными лампасами и в фуражке с золотым шитьём.

«Генерал», — мелькнуло у Урсулы в голове.

Часовой у входа козырнул и распахнул перед генералом дверь.

— Как я могу пройти к майору Браму, сынок?

Из коридора послышался голос доктора Квангеля:

— Покорнейше докладываю, господин генерал…

Генерал дружелюбно попросил провести его к майору.

— Вы делаете очень нужное дело, — проговорил он на ходу.

Через минуту генерал уже стоял, понурив голову, перед кроватью, на которой лежал обмотанный бинтами майор Брам.

— Ничего особенного, господин генерал, — донёсся из-под бинтов насмешливый голос майора, который даже попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и страшной.

Круземарк полуобернулся к Квангелю и спросил:

— Сколько минут я могу находиться у раненого?

— Прошу вас, господин генерал, не больше десяти минут.

Сказав это, Квангель вместе о ассистентами вышел из палаты.

— Наше наступление не удалось. Не удалось, несмотря на ваши героические старания, Брам. — Генерал насмешливо посмотрел на раненого. — Собственно говоря, всю операцию по захвату Эльзенборнских высот пришлось приостановить.