Валерий Горбань - Чеченская обойма

Романыч удаляется «разбираться» с начальником ГУОШа. А перетрусивший тыловик робко спрашивает у нас:

— Кто это?

Положение у наглеца действительно было затруднительное. Все в камуфляже, все без знаков различия. Можно нарваться и на руководителей группировки, и (бывало и такое) на заместителя министра. Наш старшина мгновенно просчитывает ситуацию и не отказывает себе в удовольствии слегка порезвиться:

— О-о-о! Вы попали! Что сейчас будет! Я видел, как этот начальник только что во дворе генералов «строил»…

«Строить» начальника ГУОШа Шулубин, конечно, не стал. И дело было не только в том, что Александр Григорьевич Бабак занимал высокий пост и носил генеральские погоны.

Запись в моем дневнике:

«Из ГУОШа в Россию работает только один (!!!) канал телефонной связи. Им пользуется дежурная часть, генерал, а также весь штаб. Что остается — приходится на долю командиров и бойцов, для которых на третьем этаже установлен аппарат. При этом любая штабная шестерка может зайти в дежурку и бесцеремонно, без особой нужды, прервать человека, который по случаю вырвался с передовой и, прождав 2–3 часа, только-только сказал своим родным или руководству в родном регионе: «Здравствуйте…» Кстати, начальник ГУОШа такого себе не позволяет. Я сам был свидетелем, как он сначала запросил дежурку по рации, не говорит ли кто по телефону, и только потом попросил переключить связь на него. Дежурный связист при этом отметил, что генерал никогда не забывает «отдать связь». Вообще, руководитель он очень интересный, простой, без позерства, но и без игрушек в демократию. Подчеркнуто уважительно относится к подчиненным, особенно к тем, кто несет службу «на земле». Без дела к нему не стоит соваться, но если нужно, все вопросы решаются быстро и ясно. С таким начальником можно работать, и не только 45 суток».

То, что проявляется в мелочах, всегда проявится и в крупном. Именно генерал-майор милиции Бабак добился у командования объединенной группировкой федеральных сил отмены решения о прочесе зеленой зоны в районе третьей комендатуры г. Грозного. Какие-то «светлые» штабные головы на скорую руку соорудили план этого мероприятия с участием самых разнообразных, наскоро собранных подразделений, не имеющих карт местности, единой связи… Не одна мать вернувшихся из Чечни мальчишек должна сказать ему спасибо за то, что он прислушался к мнению командиров отрядов ОМОНа и СОБРа и не позволил реализовать эту авантюру.

Неудивительно, что после доброжелательного и товарищеского разговора с Александром Романовичем начальник ГУОШа кратко и доходчиво объяснил своим подчиненным: «Тыл существует не для того, чтобы условия ставить, а для того, чтобы необходимые условия создавать»…

Вскоре «переутомившийся» лично руководил выдачей нам радиостанций, а грозный Романыч стоял у него над душой, непрерывно ворча и допекая того до самых печенок. Жаль, что не было возможности сделать фотографию и поместить ее в учебники для сотрудников тыловых подразделений МВД: два человека — два тыловика — два подхода к делу и к людям.

Уехал Шулубин домой только через неделю. А за четыре дня до возвращения отряда я услышал в коридоре возле «кубриков» нашего отряда радостные возгласы омоновцев, обычно не склонных проявлять нежные чувства:

— О, НАШ РОМАНЫЧ приехал!

Шулубин стоял, нагруженный сумками с подарками, сжимая в руках пачку писем из дома. Ребята обнимали его, тормошили, и глаза термоядерного Романыча поблескивали подозрительной влагой.

В четыре часа утра 12 мая закончилась наша последняя перестрелка. А в десять часов «священная корова» с отрядом, разместившимся в ее круглом пузе, опустилась на аэродром Моздока. Нас встретила невероятная тишина. Шулубин вышел из вертолета, деловито огляделся и сказал:

— Командир, твоя работа закончилась. До дома отдыхай, с дорожными делами я сам разберусь…

В Ростове нас встретили предупрежденные телеграммой братья-омоновцы. Наш вагон был отцеплен в каком-то закоулке станции, подошедшие машины и автобусы сначала тоже стояли несколько поодаль. Командир ростовского ОМОНа Николай Васильевич Кривченко потом рассказал, что приходилось встречать и таких вояк, что вываливались из вагонов в непотребном виде и даже пытались устроить стрельбу прямо на вокзале, «салютуя» в честь благополучного возвращения. Но мы, прибыв в нормальном состоянии и организованно проведя погрузку, так понравились встречавшим хозяевам, что они, испросив разрешения начальника ГУВД области, отвезли нас на базу отдыха, расположенную на берегу Дона. Причем отряд был отправлен отдельно, а нас с Шулубиным пригласил и лично отвез на своей «Волге» начальник главного управления генерал-лейтенант милиции Фетисов, разместив в лучшем, «генеральском», коттедже.