Валерий Горбань - Чеченская обойма

Буквально через несколько дней начались активные и внезапные обстрелы нашей комендатуры, перекрывавшей боевикам выход из зеленой зоны прямо к сердцу города. Что бы мы делали полтора месяца с привезенными из дома тремя БК? Какими добрыми словами вспоминали мы в эти жаркие дни и ночи наших братьев-дальневосточников!

Так что характеристика их командира оказалась вполне точной и исчерпывающей.

И после этого случая мне не раз потом приходилось слышать, как о генералах, офицерах и рядовых бойцах, независимо от должностей и званий, их боевые товарищи говорили коротко и исчерпывающе: «Мужик!» И далеко не каждый мог в тех условиях заслужить такую репутацию!

А потому, с особенным удовольствием, я хотел бы рассказать о некоторых из тех, кто такой отзыв вполне заслужил.

Александр Романович Шулубин пришел в УВД из аппарата обкома КПСС на должность начальника политотдела. Немногие выходцы из партийных органов сумели найти свое место среди профессионалов, тем более что вскоре политические структуры в органах внутренних дел были ликвидированы. Но к этому времени руководство УВД сумело оценить неуемную энергию, незаурядные организаторские способности и обширнейшие связи Александра Романовича. А потому он был назначен заместителем начальника УВД — начальником службы тыла.

Я немного знал Шулубина еще до службы в милиции. А в должности инспектора пресс-группы пришлось поработать под его непосредственным руководством. Но наши отношения всегда ограничивались чисто служебными вопросами. Из того периода мне запомнилась, в основном, сизая мгла в кабинете «шефа»: курил он невероятно много. По-моему, даже спичками пользовался всего один раз в день, в начале, прикуривая затем сигарету от сигареты.

И вот несколько лет спустя, 1 апреля 1995 года, мы едем вместе, в одном купе железнодорожного состава, до Моздока. Я — командир ОМОНа, Александр Романович — сопровождающий от руководства УВД. В общем-то горячий, скорый на шумную расправу Шулубин держится подчеркнуто корректно, не вмешивается в мои распоряжения, лишь изредка, с глазу на глаз, подсказывая что-нибудь. Из Моздока в Грозный пошли колонной. Возглавляет всех прибывших омоновцев командир сводного отряда Иван Егорович Панарин, заместитель начальника отдела МВД, настоящий офицер и наш первый боевой наставник, в этот период практически не вылезавший из чеченского пекла. С появлением Панарина совпало исчезновение многих сопровождающих. Их логика проста: «Мы отряд довезли, передали новым руководителям, ответственности больше не несем, и делать нам в Чечне нечего». В Грозном, после напряженного марша и первой ночевки под звуки стрельбы и взрывов, сопровождающих остались единицы.

Судьба свела в одной комендатуре наш и владивостокский ОМОНы. Сопровождающий приморцев замначальника УВД края, участник событий в Афганистане Валерий Иванович Яшин и наш Александр Романович были до смешного непохожи друг на друга. Первый — подчеркнуто спокойный, крепкого сложения и с уверенными повадками опытного солдата. Второй — подвижный, моторный, всюду успевающий и без всяких комплексов заявивший: «Я в военных делах ничего не смыслю, ты — командир, вот и командуй. А я своим делом займусь…» Но двух полковников роднило одно: пока последний боец не лег на персональную кровать, пока не было организовано приготовление нормальной пищи и не определился четко порядок несения службы, они оставались в Чечне, мотались по штабам, учреждениям местной администрации, блокпостам. Оставались, прекрасно понимая, что не только любой день, но и любая минута, любая поездка по стреляющему городу могут оказаться последними. Их помощь на первых порах была просто неоценимой, она позволила командирам заняться главным делом: продумать и организовать боевую работу с минимальным риском для личного состава.

Не обошлось и без веселых эпизодов.

В ГУОШе подписываю заявку на радиостанции. Недовольный чем-то тыловик начинает фыркать «через губу» и неосторожно заявляет:

— Нет от вас покоя, ходите тут и ходите!

Шулубин, зашедший в этот момент в кабинет, немедленно взрывается и, налившись багровой кровью, обрушивается на чинушу:

— Вы как разговариваете с боевыми офицерами! Люди жизнью рискуют, под пулями службу несут! Вы за что тут деньги получаете? Смотри ты, переутомился!

Завершается тирада грозным:

— Где тут начальник тыла, что у него за бардак? Хотя зачем он мне нужен? Пойду поговорю с Бабаком.