Мы с Дубовцевым пока не перекинулись ни единым словом — лишь молча друг другу кивнули. Ничего удивительного: все необходимое для предстоящей акции было обговорено еще вчера, на скамейке в сквере. Впрочем, слово «акция» в данном случае звучало слишком громко. Надо было лишь вывезти за город его дружка, что, на мой взгляд, не представляло особой сложности (конечно, при имеющихся у нас документах).
Но события могли развернуться отнюдь не по сценарию Дубовцева — на сей счет у меня имелись свои соображения…
— Вы остаетесь! — приказал Иван водителю, который открыл капот и что-то проверял в двигателе.
— Но, господин унтер-офицер!.. — растерянно возразил пожилой матрос. — Мне приказано поступить в ваше распоряжение и доставить…
— Отставить разговоры! — перебил его Дубовцев. — Вам приказано поступить в наше распоряжение, а следовательно, — исполнять все команды! Как мои, так и, разумеется, господина лейтенанта.
При этом «напарник» выразительно на меня посмотрел. Я понял: как старшему по званию мне необходимо сказать свое «веское» слово.
— Да, рядовой, вы можете быть свободны, — подтвердил я. — Начальнику гаража передайте, что мы управимся сами: до маяка меньше часа езды по прекрасной дороге.
Водитель пожал плечами, но спорить с офицером не стал.
— Подождите! — окликнул его Дубовцев. — Принесите из гаража кусок брезента.
Через минуту, когда брезент был уложен в багажник, мы тронулись. За рулем Иван, я рядом — как и положено офицеру. Те двадцать минут, что добирались до места, я сидел с закрытыми глазами — делал вид, что задремал. На самом деле мучительно размышлял: «Итак, я помогаю Дубовцеву вывезти за пределы города его связного. Тут им без меня не обойтись: все спецпропуска и проездные документы выписаны на имя лейтенанта Хольта, то есть на «мое»… Идем дальше. Ясно, что только ради этой поездки Иван и раскрылся передо мной — иначе того, второго, ему не спасти. При этом «коммуняка» глубоко убежден, что схватил меня за горло мертвой хваткой!.. Так-то оно так… Да не совсем! Кое-какой выбор у меня все же есть… Допустим, я благополучно вывез обоих из Лиепаи (что вполне осуществимо) — а потом-то что?! Возможно, у советской разведки есть на меня в дальнейшем какие-то виды, и я им еще пригожусь… А если нет? Если за городом меня попросту ликвидируют?! Ведь я теперь опасный свидетель. Устроят автомобильную катастрофу. Иван вернется в Лиепаю на попутке, его связник исчезнет, а меня найдут в разбитом «Опеле» со свернутой шеей. И все довольны! (Кроме меня, разумеется.) Разведка вещь жестокая, и вариант с моей гибелью в автокатастрофе вполне реален. А что, если повернуть ситуацию с точностью до наоборот? Не они меня, а я их ликвидирую? И уже не меня, а Ивана найдут в перевернутом автомобиле; второго я попросту оттащу в сторону и закопаю в лесном сугробе. Для достоверности картины нанесу себе незначительные увечья: вот, господа-товарищи, к чему приводит превышение скорости в условиях плохой видимости и скользкой дороги!
При таком раскладе я убью сразу двух зайцев: те же «красные» вряд ли повесят на меня смерть своих людей, зато немцы пока ничего не узнают про убийство Круминьша. Конечно, потом могут появиться другие «Дубовцевы» — но это потом. А пока я выиграю время и, возможно, сумею спрятать и вывести из-под удара хотя бы сына. Как? Еще не знаю. Но что-нибудь обязательно придумаю… С мамой все сложнее — ее мне пока не «достать». Но и хуже ей не будет, случись та авария: я-то не отказывал в помощи советской разведке, даже наоборот! Несчастный случай помешал…»
Размышляя подобным образом, я почему-то никак не мог прийти к какому-то одному, вполне определенному решению. Злости не хватало, вернее — ненависти! Не было у меня ненависти к сидящему рядом со мной человеку, пусть трижды советскому и четырежды партийному, но тем не менее тоже русскому, бесстрашно сражающемуся за Россию. Вся беда была в том, что мы с ним по-разному понимали интересы и будущее нашей Родины. Я-то и сейчас был глубоко убежден: коммунизм погубит Россию, а Сталин выкопает ей могилу руками таких вот рядовых «солдат партии», как сидящий рядом Дубовцев, — пусть даже они вполне искренне верят в «светлое будущее всего человечества»…
— Через несколько минут будем на месте, — повернулся ко мне Иван.
— Послушай, Дубовцев, — спросил я его задумчиво. — У тебя мама есть?
— А как же! — не удивился он, казалось бы, неуместному вопросу. — Один я у нее. Мне обязательно вернуться надо — последний я остался в нашем роду…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу