Николай Куликов - Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа

«Я, Александр Николаевич Яковлев, родился в 1916 году в Москве, еще в той, старой России, где мой отец был царским полковником и Георгиевским кавалером, участником Первой мировой. Где моя мама, человек глубоко верующий, посещала по воскресным дням храм Христа Спасителя — освященный 26 мая 1883 года и через сорок восемь лет варварски взорванный большевиками… Та, старая Россия безвозвратно погибла, сгорела в огне Гражданской войны, в которой мой отец сражался за свои идеалы в Белой армии у его превосходительства генерал-лейтенанта барона Врангеля. Отец погиб, а мы с мамой остались жить уже в чужой нам России — „красной“, советской, сталинской.

В сорок первом меня призвали на защиту этой страны: я стал солдатом Красной Армии. Но вскоре оказался по другую сторону фронта, у немцев, где служил в военной разведке — в абвере. Пусть люди сегодняшней, уже новой России — третьей с моего рождения страны на одном географическом пространстве — не спешат кидать в меня камни. „Не судите, да не судимы будете…“ Я старался честно бороться за то, во что свято верил, — пусть во многом и ошибался. Скоро я умру и предстану перед высшим судом, который воздаст каждому по делам его.

А сейчас я просто попытался рассказать автору некоторые эпизоды своей непростой жизни, в которой я был и, наверное, уже останусь навсегда „Агентом абвера“».

Это короткое письмо, предваряющее повесть, написано одним из ее главных героев. Мы с ним много беседовали, и в основу книги положены эпизоды и воспоминания из жизни этого человека, отношение к которому у автора далеко не однозначное… При этом автор постарался охватить события и показать людей не только по одну, но и по другую сторону фронта. И еще: это не документальное произведение, не исторические мемуары, поэтому автор оставляет за собой право на художественный вымысел. Фамилии некоторых реально существовавших людей в повести изменены.

В просторной приемной перед обтянутой черной кожей дверью с табличкой «Начальник РСХА обергруппенфюрер СС доктор Эрнст Кальтенбруннер» нетерпеливо прохаживался высокий, почти под два метра, офицер СС со шрамами на лице. Это был известный в Третьем рейхе специалист в области диверсионно-террористических операций, любимец фюрера майор Отто Скорцени. Массивные напольные часы в углу показывали около восьми утра, действие происходило в первых числах августа 1944 года в Берлине, на улице Принцальбрехтштрассе. Штурмбаннфюрер (майор) СС Скорцени был вызван сюда срочной телефонограммой по личному приказу генерала Кальтенбруннера, при этом о цели вызова ему не сообщили. Однако Скорцени понимал: приказ срочно прибыть к высшему руководителю такого ведомства может быть продиктован только исключительными и чрезвычайно серьезными обстоятельствами. Главное управление имперской безопасности (РСХА) являлось в гитлеровской Германии руководящим органом политической разведки и полиции безопасности, центром, координирующим деятельность всех диверсионно-террористических, разведывательных и других спецслужб. Его начальник, генерал СС Эрнст Кальтенбруннер, был первым заместителем и правой рукой рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера…

Ровно в восемь зазвонил телефон внутренней связи на столе дежурного офицера, он взял трубку и коротко ответил:

— Так точно, да, он здесь, — потом повернулся к Скорцени, — господин штурмбаннфюрер, можете войти, генерал вас ждет.

Скорцени, войдя в кабинет, вытянулся по стойке «смирно» и вскинул правую руку в нацистском приветствии:

— Хайль Гитлер!

Кальтенбруннер, не вставая из-за большого письменного стола, на полированной поверхности которого стояли массивный чернильный прибор, настольная лампа и пепельница, махнул рукой:

— Проходи, Отто, садись поближе. Сколько мы с тобой не виделись?

— Ровно десять дней, господин обергруппенфюрер!

Скорцени щелкнул каблуками, по-военному четким шагом подошел к небольшому приставному столику, образующему букву «Т» с монументальным столом хозяина кабинета, и почтительно присел на стул с правой стороны.

— Непостижимо быстро летит время! — посетовал Кальтенбруннер. — Столько событий, дел невпроворот, кажется, день равен мирному году! И брось, Отто, эти китайские церемонии, держись проще: не забывай, что мы с тобой старые приятели — к тому же земляки, черт возьми!