Николай Куликов - Русский диверсант абвера. Суперагент Скорцени против СМЕРШа

…Ну, а сам Эрнст Кальтенбруннер, всесильный и всемогущий начальник РСХА, обергруппенфюрер СС и генерал полиции, проводив посетителей, приказал адъютанту никого к нему не впускать и ни с кем не связывать.

Хотелось, хотя бы на несколько минут, расслабиться, побыть одному. В последнее время его часто одолевали тяжелые и мрачные размышления: в такие моменты он терял военную выправку, сутулился, словно враз старел на несколько лет. Таким он позволял себе быть очень недолго и только в одиночестве. На людях Кальтенбруннер подтягивался, расправлял плечи и твердо брал себя в руки — никакой слабости в трудный для Германии час! Он обязан быть эталоном стойкости и железной воли, примером несгибаемого солдата фюрера! Но сейчас на душе скребли кошки: он вспомнил вчерашний разнос, который устроил ему рейхсфюрер СС Гиммлер. Дело в том, что Генеральный штаб германских сухопутных сил (вермахта), а также Ставка Гитлера к лету 1944 года пребывали в твердом убеждении, что главные удары летней кампании Красная Армия нанесет не в Белоруссии — что произошло на самом деле, — а значительно южнее, на Украине. Поэтому советским войскам удалось добиться оперативной внезапности в крупнейшей за войну Белорусской операции, наголову разбив немецкую группу армий «Центр».

— Налицо грубые просчеты нашей разведки! На вас, Эрнст, да — лично на вас, падает немалая доля вины! — почти кричал Гиммлер во время вчерашней встречи.

Ввиду того, что еще в начале года, в феврале сорок четвертого, основные структуры немецкой военной разведки (абвера) вошли в состав Главного управления имперской безопасности, то есть под начало Кальтенбруннера, он нес личную ответственность за все просчеты этой разведслужбы. К тому же 6-е управление РСХА, входящее в его ведомство, наряду с абвером имело собственные мощные разведорганы, которые также попались на весьма умелую (от чего было не легче) дезинформацию советского командования относительно места решающего наступления.

«Самая большая головная боль, несомненно, Восточный фронт! Дела на Западе также из рук вон плохи: наши войска активно отходят под напором англо-американцев. Да еще эти свиньи — предатели в тылу!» — Кальтенбруннер невольно побагровел, вспомнив недавнее неудавшееся покушение на Адольфа Гитлера. 20 июля 1944 года группа антигитлеровски настроенных немецких офицеров во главе с полковником Штауфенбергом организовала взрыв во время совещания в Ставке с участием фюрера: миниатюрную бомбу пронес в портфеле сам Штауфенберг. «К счастью, эта кучка мерзавцев просчиталась, наш фюрер почти не пострадал, зато господа изменники получили свое сполна!» — злорадно думал обергруппенфюрер, занимавшийся сейчас еще и расследованием покушения и заговора.

В дверь осторожно постучали, показался дежурный офицер:

— Господин генерал, через тридцать минут вы должны быть на совещании у рейхсфюрера.

— Да, помню, распорядитесь насчет автомобиля, через пять минут выезжаю!

«Итак, — подвел итог внутреннему монологу Кальтенбруннер, — необходимы решительные, нестандартные решения — этого требует стратегическая обстановка! Именно нестандартные и решительные действия приведут нас к успеху!»

Он снова был в форме, момент слабости прошел — Эрнст Кальтенбруннер резко встал с кресла: пора было отправляться к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру в его загородную резиденцию, докладывать о начале подготовки операции «Прыжок тигра». Начальник РСХА очень много от нее ждал — это была его реальная возможность реабилитироваться не только в глазах рейхсфюрера, но и перед самим Адольфом Гитлером, которого он почти боготворил!

Соответствия между эсэсовскими чинами и общеармейскими чинами гитлеровской армии (вермахта), начиная с офицерских званий:

Унтерштурмфюрер — лейтенант;

Оберштурмфюрер — обер-лейтенант;

Гауптштурмфюрер — капитан;

Штурмбаннфюрер — майор;

Оберштурмбаннфюрер — подполковник;

Штандартенфюрер (оберфюрер) — полковник;

Бригадефюрер — генерал-майор;

Группенфюрер — генерал-лейтенант;

Обергруппенфюрер — генерал пехоты и других родов войск;

Рейхсфюрер и начальник германской полиции (этот пост занимал Генрих Гиммлер).

Два месяца спустя…

Октябрь 1944 года, 228 км к западу от Смоленска.

Тяжелый транспортный самолет люфтваффе «Юнкерс-52», натужно ревя двигателями, медленно набирал высоту, приближаясь к линии фронта. Вскоре где-то далеко внизу, еле различимые с большой высоты, высветились вспышки и всполохи света — характерные приметы ночного боя.