Владимир Першанин - Прорыв «Зверобоев». На острие танковых ударов

– Я же с сорок второго воюю, учли опыт, награды.

Чистяков сгоряча тут же предложил взять Серова к себе в батарею.

– Твоя батарея полностью укомплектована, – возразил командир полка, – а четвертой машины для тебя пока нет.

– У меня Рогожкин, командир слабоватый. А Кузнечик, то бишь Никита Кузнецов, считай, опыта никакого не имеет.

– А ведь ты заелся, Сашка, – подал голос замкомандира полка Фомин. – Кузнецов парень смелый, я в этом убедился. А Рогожкин хоть и не слишком решительный, но воевал тоже неплохо. Не всем же героями вроде тебя быть!

– Чистяков и правда герой, – продолжая улыбаться, заявил Серов. – Два «тигра» в августе сорок третьего уделал.

– Ладно, помолчи, усатый. Без тебя все его заслуги знаем. Поэтому и комбатом в двадцать один год стал.

– В третьей батарее командиром бывший танкист назначен, – сказал Пантелеев. – Вот ему Серова и дадим. Все, иди, Чистяков. Мы с молодыми сами тут поговорим.

Вечером выбрали время, отметили встречу. Долго вспоминали батарею, где служили вместе, а командовал ей капитан Пантелеев.

– Я гляжу, Василий, – тормошил Манихина Коля Серов, – ты от Сани Чистякова ни на шаг. Сколько вы уже вместе?

– С мая сорок третьего.

Манихин, высокий, мосластый, с невозмутимым выражением лица, неторопливо разливал водку.

– Куда же он без меня? – двигая кружку Серову, продолжал Василий Манихин. – Трех механиков сменили, двух радистов, а командир и заряжающий все те же.

– Волос только седых на башке у тебя прибавилось, – заметил Коля Серов.

– Я ж постарше вас. Двадцать семь в ноябре стукнет. А самое главное, служба на самоходках нервная. Когда на переезде с бронепоездом схватились, думал, конец нам. Снаряды из зениток так в землю били, что машину подкидывало. И нам досталось. Повезло, что болванка под острым углом шла.

– А с Пашкой Рогожкиным ты не очень дружишь? – спросил Николай. – На ужин даже не пригласил.

– Чего его приглашать, – вскинулся заряжающий. – Нас подбили, фрицы цепью идут, а он удирает.

– Там немного по-другому было, – сказал Саня. – Он один остался, а на него несколько танков и штурмовых орудий шли. На его месте и я бы, наверное, отступил.

– Но товарищей бы не бросил!

– Ладно, чего теперь вспоминать.

Между тем переформировка подходила к концу. Советские войска с боями продвигались на запад широким фронтом от Прибалтики до юга. Со дня на день ждали приказа о наступлении самоходно-артиллерийский, танковый полк, мотопехотная бригада. В глубине леса была сосредоточена артиллерия.

В один из дней перед личным составом выступил замполит. Он служил в самоходно-артиллерийском полку с момента его образования, успел получить «полковника» и несколько орденов. Политотделы своих работников не обижали, награждали регулярно.

За полтора года Чистяков хорошо изучил привычки и речи замполита. К словам о мужестве и героизме, которых ждут от славных самоходчиков, прибавлялась осторожная оценка политической обстановки в Польше. Хотя страна жестоко пострадала от фашистов, разрушена Варшава, но многие поляки находятся под влиянием антисоветской пропаганды. Этим людям надо доходчиво объяснять цели и задачи Красной Армии.

– А если в спину стрелять начнут, что делать? – спросил кто-то из командиров. – Огнем отвечать можно?

– Можно, – подумав, объявил полковник, – но осторожно.

По рядам офицеров пробежал смех. Можно, но осторожно! Во сказанул комиссар. Как та премудрая мать своей дочке. Мужикам иногда давать можно, но с выбором, осторожненько.

Чтобы окончательно не запутаться и не ляпнуть лишнего, замполит скомкал речь и представил слово заместителю командира полка по разведке Фомину. Тот из пустого в порожнее не переливал, говорил по делу, и слушали его с интересом.

– Насчет ударов в спину долго распространяться не буду, – короткими, рублеными фразами говорил майор. – Там, где дисциплина и нормальные сторожевые посты, бояться нечего. В Польше нас с цветами вряд ли будут встречать, хотя многие с нетерпением ждут освобождения. Фашисты здесь много крови пролили. Самые крупные концлагеря, массовое уничтожение евреев. О другом хочу сказать. Не нравится мне настроение некоторых командиров, особенно молодых. Ура, мы наступаем, завтра победим, фрицы бегут.

– А что, не так разве? – значительно двинул густыми бровями замполит.

– Не так. Редко я наблюдал, чтобы немцы бежали. Бегущих насмерть бьют, и фрицы это хорошо знают. За Польшей находится Германия, это они тоже помнят. Наступать будем по лесистым, болотистым местам. Постоянная разведка и еще раз разведка. Драться будем порой в упор. Про «фаустпатроны» не забывайте. Сейчас они имеются в каждом германском взводе. Появились новые образцы этого оружия. Поражают цель за сто метров, и броня толщиной девяносто миллиметров для них не преграда.