Владимир Першанин - Прорыв «Зверобоев». На острие танковых ударов

– Танки не видел?

– Нет, – шмыгал носом промокший насквозь разведчик. – Если и есть, то наверху. Нам туда не удалось пробраться.

После короткого совещания решили, что в лоб двигаться нельзя. До ночи искали дорогу, пока не нарвались на мины. Подорвался легкий Т-70 и сразу вспыхнул. Из темноты ударили минометы, а в черном облачном небе пачками загорались и гасли осветительные ракеты.

Саперы проверили дорогу, сняли несколько десятков мин. Перед рассветом прибыл представитель дивизии, передал приказ наступать без промедления.

– Вы что, хотите, чтобы они там целый артиллерийский полк собрали, пока чухаетесь?

Рядом взорвалась мина, и подполковник из штаба невольно присел. Взрывы еще нескольких мин тяжело ранили двух десантников. Затем заработала автоматическая пушка «собака», рассеивая десятки мелких снарядов. Люди спасались, бросаясь в мокрую траву, в лужи. Бронебойный снаряд лязгнул о броню танка, другой врезался в кузов «студебеккера», убив наповал десантника.

Представитель штаба оказался мужик понимающий. Слишком не торопил и над душой не стоял. Своему начальству сообщил, что передовые части разворачиваются для нанесения удара.

– Пусть поспешат, – звучал чей-то голос по рации. – Или после отдыха никак к войне привыкнуть не могут?

– Все будет нормально, – заверил подполковник.

«Тридцатьчетверки» Болотова на малом ходу ползли через туман начинающегося пасмурного рассвета. Двигатели работали ровно, но выдавало лязганье гусениц. Затем, когда поднялись наверх, туман прорезали солнечные лучи. Ветер разогнал облака, клочья тумана, и сразу поднялась стрельба.

Наступающую танковую роту и батарею Чистякова хорошо поддержали гаубицы Глущенко. «Тридцатьчетверки» вырвались с десантом вперед, вслед за дымовой завесой сгоревшей взрывчатки. Самоходки первой батареи перенесли огонь глубже, а танки приближались к траншеям.

Следом двигались три самоходки Чистякова. Старший лейтенант шел на правом фланге, туда, где, по сведениям разведчиков, находился бетонный дот. Массивная полукруглая коробка дала о себе знать вспышкой, прорезавшей завесу дыма.

Это была новая, недавно поступившая на вооружение тяжелая противотанковая пушка калибра 88 миллиметров с удлиненным стволом и улучшенной баллистикой. Часть этих орудий из-за большого веса устанавливали в дотах, откуда они могли поражать практически все советские танки на дистанции два километра и больше.

Пушка промахнулась своим первым снарядом, помешал дым. Но уже второй снаряд врезался в лобовую часть «тридцатьчетверки» на скорости тысяча сто метров в секунду. Возле люка механика-водителя вырос огненный куст.

Раскаленная болванка весом десять килограммов прошила броню, разрывая тела людей. Прошла насквозь боевую часть машины и мгновенно воспламенила двигатель. Полуторный запас снарядов (более ста штук) сдетонировал двумя мощными взрывами, сбросив башню и превратив «тридцатьчетверку» в огромный костер.

Ахнул в своей самоходке молодой лейтенант Никита Кузнецов. Другая «тридцатьчетверка» уходила в сторону от черного прямоугольного отверстия дота, стреляя на ходу из пушки и обоих пулеметов. Новый танк Т-34-85 ударил довольно точно из своей 85-миллиметровой пушки, но пробить метровую стенку армированного железобетона не смог.

Удар фугаса выбил край амбразуры. Гарь взрывчатки заполнила дот. И хотя сильные вентиляторы выгоняли ядовитый дым, расчет на какое-то время замешкался.

Наводчик Федор Хлебников не мог взять прицел на ходу, а остановиться самоходка не могла из-за летевших сбоку 75-миллиметровых снарядов. Один с лязгом ударил под острым углом, встряхнул машину и ушел рикошетом. Механик-водитель Ваня Крылов с руганью гнал машину, выводя ее из-под огня. Хлебников выстрелил на ходу, промахнулся. Заряжающий Вася Манихин загнал в ствол очередной фугас.

– Иван, дорожка! – крикнул Чистяков.

Машина остановилась. Шестидюймовый фугас ударил в основание дота, там, где бетон особенно толстый. Но даже этот, не слишком меткий выстрел расколол стенку, трещина пересекала лобовую часть и упиралась в амбразуру. Неизвестно, что творилось внутри, но гарнизон дота медлил с очередным выстрелом.

Это дало возможность Хлебникову вложить еще один фугас, расширив трещину и отколов кусок бетона возле амбразуры. Скорее всего ствол орудия был поврежден, вели огонь лишь два пулемета.

«Тридцатьчетверка» с 85-миллиметровым орудием разбила капонир и опрокинула пушку-«семидесятипятку». Самоходка Рогожкина вела огонь по другому капониру. Десант, воспользовавшись дымовой завесой, бежал к траншеям.