тест - тест

На окраине путь танкам преградил илистый, с пологими берегами, ручеек Нивка.

— Разобрать и сделать настил! — распорядился Якубчик, показывая на двухэтажный деревянный домик, что стоял в тридцати метрах от ручейка.

Через двадцать минут настил был готов.

На рассвете южнее Жуляны завязался бой. За ночь гитлеровцы успели организовать оборону. Танки, развернувшись в боевой порядок, стали с ходу расстреливать огневые точки противника.

— Товарищ командир, справа орудие! — крикнул сидевший на танке Семенцова старший сержант Александр Титенко.

Опасную цель обошли с фланга и после второго выстрела уничтожили ее.

Прильнув к налобнику прицела, лейтенант Семенцов внимательно наблюдал за полем боя. Переключив рацию на прием, он услышал:

— Левее отходит большая колонна противника!

Это Байрамов докладывал командиру батальона.

И сам тут же открыл огонь. Спустя несколько минут, в наушниках Семенцова раздался короткий и сильный треск. Он увидел, как над танком Байрамова поднялись черные клубы дыма. Рация его не отвечала...

Встревоженный Семенцов подъехал к подорвавшемуся танку своего друга. Да, машина пострадала крепко. Выведены из строя два правых катка, поврежден ленивец, разбросало гусеницы... Экипаж сильно оглушило, но, к счастью, все остались живы.

Уничтожив отступающую колонну, танки с десантом автоматчиков на бортах продвигались вперед. К полудню вышли восточнее города Васильков, в район села Гвоздов. Карт этого района у танкистов уже не было, так что двигались, что называется, на ощупь. Когда приблизились вплотную к Гвоздову, то увидели, что оно сплошь забито автомашинами, пушками, минометами и пехотой противника. Ворваться в населенный пункт с ходу не удалось — доступ преградил глубокий овраг. Постреляв со значительного расстояния, танкисты вынуждены были повернуть на проходящую по дну оврага дорогу, которая вела в Гвоздов кружным путем.

За время, пока танки преодолевали почти пять лишних километров, гитлеровцы успели установить орудия и задержали их дальнейшее движение. У головной машины была перебита гусеница, и дорога оказалась закупоренной. Но ненадолго. Оттащив поврежденный танк в сторону, Семенцов и Гладков первыми ворвались в Гвоздов и выскочили фашистам в тыл. Перед их глазами мелькнули искаженные страхом лица разбегающихся солдат. Раздался скрежет раздавленных орудий.

Начало смеркаться. За день продвинулись километров на тридцать. Артиллеристы и мотострелки, за исключением танкового десанта, отстали. Поэтому майор Ковалев приказал продвижение приостановить и занять круговую оборону.

Когда совсем стемнело, танкистов и пехотинцев несколько раз обошли комбат, его заместитель по политчасти, командиры рот.

— Будьте начеку,— предупредил майор Ковалев.— Ночью могут подползти гитлеровцы!

Усталые до предела экипажи, не спавшие уже несколько суток, сидели в машинах и дремали по очереди...

Комбат оказался провидцем. Прибежали к танкам Андроников с Коломийцевым и предупредили, что идут фашисты. Ровно в час ночи несколько сот гитлеровцев открыли по танкам автоматную и пулеметную стрельбу. Шли они цепью, в полный рост. Противник, ведя бесполезный огонь из стрелкового оружия, должно быть, надеялся ошеломить наступающих внезапностью, создать панику. Но он ошибся.

Поступила команда: "Вперед!" — и подоспевшие к этому времени мотострелки, поддержанные танками и артиллерией, сбили фашистскую пехоту.

7 ноября 1943 года. День 26-й годовщины Октября. С утра было тепло, шел мелкий дождь. Часам к десяти он перестал, но солнце не показывалось.

Танкистов из ближайших хат небольшого селения пригласили на завтрак. О знаменитом украинском борще до этого многие только слышали. Каждый съел по большой миске. Хозяин — высокий седобородый дед — показал гостям и тут же сжег при них германские деньги, которыми снабжали оккупанты за подневольную работу местное население.

— Корову забралы, осталось тилькы одно порося, — говорил он. — Мы его ховалы в погребу, а ворог туда заглядать боялся, думав, там ховаються партизаны.

— Фашист, хлопци, он добрый, як отэць: взяв корову да овец, а йего фрау — як маты, наказала тэля взяты. Ось заглянуло солнце и в наше виконце,— певуче добавила расторопная, повеселевшая хозяйка.

Одним словом, завтрак получился что надо. А разговор с хозяином и хозяйкой хаты — хорошей политинформацией.

К десяти утра подоспел со своим штабным "хозяйством" капитан Гаврюшенко. За ним появился и начпрод Побережец с кухней, доставил праздничный обед.