тест - тест

Действительно, впереди был крепкий заслон. А над городом все больше разбухало зарево...

— Танки и самоходки есть у них? — спросил Гаврюшенко.

— Их видели перед сумерками, потом они повернули вправо и скрылись.

— Добро! Откуда бьют минометы?

Получив ответ, танкисты двинулись вперед. Послышалось протяжное: "Ура-а-а! Даешь Киев!" Это за танком поднялись в атаку чехословацкие воины. Вражеский заслон прорвали, миновали поселок Чкаловка. Начались ряды двухэтажных домов.

— Поворачивай налево, на Брест-Литовское шоссе,— распорядился Гаврюшенко.

Проехав еще несколько сот метров, заметили выезжающую из города вражескую автоколонну. Мост через железную дорогу гитлеровцы успели взорвать, так что тридцатьчетверке пришлось повернуть вправо. Оказался взорванным и мост на Фастов. Остановились. Дорога завалена. Танкисты находились перед внушительным препятствием.

Метрах в двадцати с правой стороны над забором показалась голова женщины и тут же исчезла. Высунулась еще раз.

— Идите сюда! Не бойтесь, свои! — крикнули танкисты.

Вышла старуха. Путаясь в длинной черной юбке, сделала пять шагов и остановилась.

— Идите сюда! — позвали ее опять.

Приблизилась, обошла вокруг танка и спросила:

— Вы — наши чи немцы?

— Свои мы, свои. Красные!

Когда убедилась, что перед ней действительно советский танк, она быстро зашагала в дом и через минуту привела десятка три киевлян. Радости их не было границ. Гаврюшенко поздравил жителей с освобождением города.

— А теперь,— сказал он,— помогайте вылавливать спрятавшихся фашистов, тушить пожары. Скоро в город войдут наши части.

Капитан попросил одного худощавого, живого и разговорчивого старика сесть на танк и показать дорогу на Крещатик.

Проехали немного вдоль железной дороги, с большим трудом перевалили через насыпь. Недалеко от нее из широкого двора поспешно выехали несколько вражеских автомашин. Автоматчики открыли по ним огонь, но повредить, похоже, ни одной не удалось. Колонна скрылась за поворотом улицы.

Танк мчался к центру города по бульвару имени Т. Г. Шевченко. Улицы освещались заревом горящих домов. Где-то в отдалении слышались автоматные и пулеметные очереди. Раскаты орудийных выстрелов в основном доносились с окраины города. Там наши части мощным огнем встречали поспешно покидавшие город вражеские колонны. Вот площадь Льва Толстого. Повернув влево, проехали вдоль Крещатика. Здесь разговорчивый старик украинец распрощался с танкистами.

На стене одного из полуразрушенных зданий бойцы увидели полотно с огромным портретом Гитлера.

— Стой! — приказал Гаврюшенко механику-водителю.— Надо ликвидировать эту пакость. До оригинала когда еще доберемся...

Автоматчик дал несколько коротких очередей по оснастке портрета, и тот свалился в груду битого кирпича.

Далее, повернув к памятнику Богдану Хмельницкому, танк наступил на хвост вражеской колонне, которую замыкали штурмовые орудия.

— Преследовать не будем. Радируй комбату— приказал Гаврюшенко Семенцову: — "Мы в Киеве, встречайте вражескую колонну с самоходками".

Было ровно девять вечера 5 ноября, когда в Киев вошли танки батальона. Впереди — машина лейтенанта Бориса Байрамова, за ней — Бориса Гладкова, Григория Кириченко, Федора Семенова, самого комбата Ковалева, замполита Коломийцева с корреспондентом корпусной газеты "Сталинец" капитаном Куприяновым... Танки тут же попали в окружение сотен жителей столицы Советской Украины. Все старались подойти поближе, пожать руки своим освободителям. На изнуренных лицах сияла радость. Старики от радости плакали. Каждый старался что-то подарить, чем-то угостить воинов...

После приветственного слова, которое сказал командир батальона майор Ковалев, танки прошли вперед и сосредоточились во дворе политехнического института. К одиннадцати часам вечера этого же дня в город вошла вся бригада со штабом и тылами [16] ЦАМО, ф. 3099, оп. 75099, д. 1,* л. 282, 283. .

Всю ночь в поте лица каждый танкист трудился на своем танке. Пополнялись боеприпасами, горючим, проверяли работу механизмов. Отдыхать не пришлось. Правда, некоторым удалось вздремнуть с часок на своем сиденье. Но в четыре утра 6 ноября уже раздалась команда:

— По машина-а-ам!

И когда над освобожденным Киевом начал подниматься смешанный с дымом темно-серый предутренний туман, колонна танков выступила из города, чтобы преследовать отходящего противника.