Юрий Иваниченко - Крымскй щит

Срываясь с колеи пьяным зигзагом, ЗИС пробивался через припорошенную и подмороженную топь, навстречу танковой колонне, то и дело норовя влепиться в борт или гусеничное крыло новейших БТ-7 с чуть приплюснутой спереди башенкой, жутковато похожей на человеческий череп из-за кормовой выпуклости в «затылочной части»…

Танки мёртво-неподвижны, короткие дула «сорокапяток» смотрят у кого куда, словно в растерянности, выискивая невидимых врагов.

Колонна ни была расстреляна вражеской артиллерией, ни выдохлась без бензина — Сергей Хачариди уже слил пару канистр про запас ещё с головного БТ с поручнем командирской антенны на башне. Колонна была брошена…

Сергей ещё хорошо помнил тот день, меньше недели назад. Слишком хорошо. До злой нервной дрожи…

Сначала невидимый снайпер снял сидевшего рядом с ним лейтенанта интендантской службы. Лёха, неутомимый рязанский балагур, с которым рядовой Хачариди сошёлся, несмотря на субординацию, на самую короткую ногу… — не один пузырёк раздавили на пару для сугреву, пользуясь относительной «обозной» удалённостью от начальства, а для настоящих мужчин, как известно, каждая совместно распитая бутылка — знаменатель названного братства…

Лёха вдруг дёрнул вихрастой рыжей головой и подавился житейским анекдотом о ненасытности чухонской вдовушки в Куоссакке. Кровавый крап мгновенно покрыл правую щеку Сергея и руки на баранке руля…

Мост через неширокую, но быструю и незамерзающую протоку, непреодолимую для танков, название которой и произнести никто не брался, сапёры тщательно обследовали. Мост не был заминирован.

Это должно было бы насторожить, поскольку дивизия шла в «предполье» линии Маннергейма, напичканном засеками, рвами, проволочными заграждениями, надолбами и конечно же минными полями.

Но уже не настораживало…

То ли не успели это сделать белофинны — как принято было называть их, — в спешке отступления, то ли уверены были, что вот-вот прибудет обещанный франко-британский экспедиционный корпус и дорога самим понадобится для контрнаступления… — но заминирована она не была.

(А 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус и в самом деле готовился прибыть на фронт против «большевиков и комиссаров» к концу февраля — началу марта 1940 г., и прибытие его сорвало только заключение мира.)

Не был заминирован и предыдущий мост, который колонна уже прошла, втянувшись в своеобразное ущелье огромных и заснеженных корабельных сосен, и диких скал древней ледниковой морены. И конечно же бесконечных минных полей.

Проверка этого факта оказалась довольно жестокой — тут красноармейцы впервые столкнулись с такой пренеприятной новинкой, как противопехотные мины — отскочишь за дерево по малой нужде на обочину — хлопок! И разулся вместе со ступней в ботинке, только кровавая обмотка на обрубке…

Так что с дороги, как под конвоем, — шаг вправо, шаг влево тут же карался противником, вернее даже, призраком противника, уничтоженного или давно ушедшего.

Но призраки вдруг ожили…

…Головной танк с рокотом вкатился на второй и последний арочный пролёт моста, из-под гусеничных траков полетели клочья прессованного снега, выхлоп через жалюзи моторного отсека и тот зачастил веселее — разъезженная лесная грунтовка наконец сменилась старинной жилой мостовой. На ней Т-26 и быстроходные БТ, отнюдь не рассчитанные на российское бездорожье, чувствовали себя куда увереннее. Грозно ворочая по сторонам клёпаной башенкой с коротким дулом пушки и спаренного с ней пулемёта, танки прокатили по мосту — один, второй…

И вдруг дорога с грохотом просела, кирпичный лом с клубами пыли брызнул в тёмные струи протоки, зашлёпал по воде. В следующую секунду третий танк авангарда просто исчез из виду. На его месте образовалась дымящаяся чёрная дыра.

Командирский БТ, шедший следом, отчаянно заскрежетал, тормозя гусеницами. Его повело на обочину; одновременно скользнул в сторону горизонтальный люк на башне.

— Вы же говорили: мин нет! — ещё через пару секунд тряс за душу командир танкового батальона сапёра, сорванного с собственной брони.

— Не было! — мотал головой сапёр так, что широкополая, с козырьком, каска образца З6-го года съехала на мокрый нос.

— Товарищ комбат! — танкиста, рванув за плечи куцей кожаной куртки, оттянул командир сапёрного батальона и яростно зашипел ему в самое лицо: — Лучше отводите танки! Сейчас начнётся! Я уже видел такое…