Андреа Камиллери - Пансион Евы

Иногда перед сном, не в силах противостоять истоме, Ненэ запирался в ванной, вооружившись томиком Ариосто. Он надеялся утешить себя. Гравюры Доре служили неважной заменой живой женской плоти, но неясное пугающее томление, которое так жгло его изнутри, на время отпускало.

— Чиччо, я никак не могу уснуть по ночам.

— Когда совсем не вмочь, попробуй успокоить себя руками.

— Один раз попробовал.

— И что?

— Мне не понравилось. Сначала было смешно, а потом стало совсем грустно.

— Чудак ты человек, Ненэ. Но ты все-таки сумел заснуть?

— Да.

— Ну вот, видишь, помогает. Ты хотя бы будешь спать нормально.

Как-то вечером Джаколино, которого они не видели целую неделю, заявился к друзьям с отросшей бородой и усами. Хоть ему и было семнадцать лет, но выглядел он на все двадцать.

— Ну, что скажете? Если я пойду туда вот так?

— Пойдешь куда?

— В «Пансион Евы». Может быть, они примут меня за совершеннолетнего, ведь там не надо предъявлять документы, я пройду без проблем.

— А если тебя расколют?

— Ну, выгонят, в крайнем случае отцу пожалуются. Попытка не пытка!

И у него таки получилось! На следующий день Джаколино, переполненный восторгом, рассказал друзьям все, вплоть до мельчайших подробностей. Ненэ не был завистником, но с того раза зависть поселилась в нем и начала его пожирать.

Джаколино рассказывал, что он был с одной проституткой, которую звали Дзуна. Она была безумно красива и говорила по-итальянски. Дзуна сама раздела его, а потом, усадив голого Джаколино на кровать, стала исполнять нечто вроде танца, оглаживая себя по груди и бедрам. Так, танцуя, она сначала скинула свой халатик, потом повернулась спиной и медленно-медленно расстегнула лифчик. Лифчик упал, а Дзуна, не прекращая танца, приблизилась к Джаколино и потерлась грудями о его лицо. Тот вцепился в ее бедра, и тогда девушка попросила его снять с нее трусики. Когда девушка оказалась полностью раздета, она легким толчком опрокинула парня на кровать и сама села на него сверху… Так вот, после того, как все произошло, он ее помыл, а потом…

— Постой, — перебил Ненэ. — Ты что, ее мыл?

— Ну, таким дезинфицирующим средством, марганцовкой, кажется. Мамма миа, какие у нее были сиськи! Я тут же захотел вдуть ей еще разок.

— И что, удалось?

— Нет. Дзуна мне заявила, что в таком случае надо платить двойной тариф. Денег у меня не было, и я ей пообещал, что вернусь на следующий день, то есть сегодня. Но она мне сказала, что ее пятнадцать дней уже закончены и сегодня она уезжает. Ничего не поделаешь. Главное, что меня впустили, и теперь там меня уже знают.

Ненэ и Чиччо почти одновременно задали один и тот же вопрос:

— Какие еще пятнадцать дней?

— Каждые пятнадцать дней шестерых проституток из «Пансиона Евы» меняют. Их увозят в другой бордель, а девушек из того борделя привозят сюда.

Ненэ, вернувшись домой, принялся усердно рассматривать себя в зеркале. Чуть-чуть волосков на лице уже появилось, но они были как у только что вылупившегося цыпленка, так, легкий пушок. На настоящую бороду и усы это никак не тянуло. Тогда ему пришла в голову мысль, не использовать ли карнавальную маску с фальшивой бородой, может быть, тогда его пропустят в «Пансион Евы»?

Ах, пресвятые угодники! Ничего не оставалось, как вооружиться терпением и дожидаться восемнадцатилетия. Или же надеяться на милость фортуны.

Фортуна улыбнулась ему, и, как ни странно, из-за того, что Ненэ слабо успевал по математике. Как-то вечером мать поставила ему в пример Маттео Арджиро, который учился в том же классе и был отличником. Молчун по природе, Маттео имел рыжие волосы и замкнутый характер. Отец его умер пять лет назад. Мать, сорокалетняя женщина по имени Бьянка, оставшись вдовой, жила на пенсию.

— Спроси у своего друга, можно ли тебе делать уроки вместе с ним? Может, он тебе объяснит, чего там и как, и ты, наконец, поймешь хоть что-нибудь в этой проклятой математике, — предложила мать.

Ненэ долго размышлял над советом матери, прежде чем решился обратиться с этой просьбой. Маттео Арджиро ответил просто:

— Ладно.

И они договорились, что Ненэ по вечерам будет приходить к Маттео домой.

Дом Арджиро был маленький, уютный и чистый. Ненэ и Маттео сели делать уроки в столовой. Через час из своей спальни вышла синьора Арджиро. Протянув руку к Ненэ, она ласково потрепала его по волосам, а потом спросила, не хотят ли мальчики чего-нибудь попить. Ребята отказались, и тогда синьора напомнила Маттео, что на кухне все готово, и, если он захочет есть, пусть разогреет суп. Потом предупредила сына, что вернется поздно, и ушла.