Миклош Сабо - Команда Альфа

«Что же мне делать? — соображал я. — Ползти на животе? Но так я никогда не доберусь до мины. Уже не говоря о том, что в нескольких сантиметрах от земли может проходить сигнальная проволока».

Пробираться я решил не ползком, а в согнутом положении. В руке у меня был такой тонкий прутик, что он дрогнул бы даже под тяжестью бабочки. Я продвигался осторожно, медленно, шаг за шагом, шаря перед собой прутиком. Заметь меня в этот момент кто-нибудь из посторонних, он подумал бы, что я не иначе как отыскиваю с помощью волшебной палочки клад. Но от этой «забавы» мой лоб вскоре покрылся испариной.

Время шло ужасающе медленно. Когда у меня начали от напряжения дрожать ноги — ведь они несли на цыпочках мое согнутое тело с неравномерно распределенным весом, — я остановился и взглянул на часы. Не поверил глазам и поднес часы к уху: они тикали. Мне казалось, что я уже больше часа в пути. А прошло всего-навсего двенадцать минут. Даже в аду, наверное, не бывает таких бесконечно долгих минут, как эти кошмарные земные минуты.

Остановку я сделал на свое счастье. На часы я смотрел, присев на корточки, отчасти для того, чтобы передохнуть, отчасти же, чтобы меня не увидели.

Небо, пестревшее бегавшими взапуски тучами, вдруг стало синим. Звезды, как бесчисленные светлячки, усыпали надо мной небесное поле. Луна высунула голову и с любопытством поглядывала на землю. А может быть, она по доброте своей просто решила немного посветить людям. Мне это оказалось весьма кстати: перед моими глазами блеснула тонкая, как волосок, проволока.

«Ух, черт подери!» — вот тут-то меня по-настоящему бросило в жар.

Проволока находилась от меня не дальше чем на шаг. Протянутый мной вперед прутик мелькал по ту сторону проволоки. Не присядь я вовремя, не взгляни на часы и не покажись луна — сигнал бы уже раздался.

«Ну, на этот раз пронесло!»

Я стал пробираться еще медленнее. Считал шаги. После восьмидесятого увидел просвет. Лес кончался, за ним шла поляна метров пятнадцать-двадцать шириной, дальше — вспаханная и разровненная граблями контрольно-следовая полоса. А за ней я отлично разглядел сверкающее в свете луны заграждение, оборудованное специальной техникой: два ряда скрепленной между собой колючей проволоки, а за проволокой должны быть наводящие на меня ужас мины.

Я готов был уже выйти из лесной чащи, когда вспомнил — что греха таить, совершенно случайно! — о патруле.

В пути я уже двадцать минут. В моем распоряжении еще шесть минут. Хватит ли их, чтобы пробраться на ту сторону?

И все же я решил — пусть даже потеряю на этом время — дождаться и пропустить следующий патруль.

Я улегся на животе под кустом на краю поляны.

Звезды напомнили мне Фертёд, Магди. Сколько раз искали мы с ней Большую Медведицу, Орион, а найдя, одновременно находили руки и губы друг друга.

Едва я успел прижаться к земле, как она загудела под двумя парами размеренно шагавших ног. Было все именно так, как говорилось в инструкции: они шли вдоль контрольной полосы.

Я дождался, пока шаги затихли. После этого еще повременил минут пять… и тогда…

Я вскочил на ноги. Огромными скачками понесся к проволоке. Пружинные кусачки были обязательной принадлежностью нашего снаряжения. На ручки их я заблаговременно натянул резину. Добравшись до заграждения, я бросился на землю и лег на спину.

Острая сталь легко вгрызлась в мягкий металл. Колючая проволока не скрипнула, даже не дрогнула, когда я разъединил ее, прервав ток, и развел в стороны концы.

А теперь — за следующую!

Этот ряд они прямо-таки проткали для надежности поперечными проводами. Нити шли от земли и связывали колючую проволоку, образуя на равном расстоянии квадраты. Эти квадраты, величиной не больше пяди, я по одному должен был перерезать. Работу мне крайне осложняли колючки, густо покрывавшие заграждение.

«Скорей, скорей же ты! — злился я на себя, как будто и без того не делал все возможное. — В твоем распоряжении самое большее двадцать минут. Сколько ты из них уже израсходовал? Ты знаешь?»

О том, чтобы взглянуть на часы, не могло быть и речи. Ощущение же времени я вдруг утратил. Все, что я мог, — это спешить, безумно спешить.

И вот — наконец!

Прореха в рассеченном плетне настолько расширилась, что я мог пролезть в нее.

А теперь надо быть начеку! Из моей груди еще не успел вылететь вздох облегчения, когда страх указал мне на очередную опасность.

Передо мной лежал травянистый участок метра в два шириной и сразу же за ним — опять проволочное заграждение. Вот на этом-то двухметровом клочке и залегала смерть.