Сергей Голукович - Поперечное плавание

— Немцы там! Окружили наш «пикап»!

Корнев и сам услышал стрельбу, а затем разрывы ручных гранат. Приказал подъехавшему майору Гниденко немедленно выслать в поселок разведку, спешить с машин понтонные роты. Разведчики направились по улице. Их тоже обстреляли. Тогда понтонеры, развернувшись в цепь, стали охватывать поселок, обходя его садами. Немцы прекратили огонь, уехали на нашем «пикапе». Понтонеры пришли на место засады гитлеровцев к небольшому дому. Хозяйка, старая сморщенная румынка, показала, где находится Гафуров. Пуля пробила ему грудь навылет, но он нашел в себе силы забежать во двор. Румынка толкнула раненого на пол маленькой пристройки и сбросила на него стопку перин, лежавших рядом на ларе.

Шофер Замрика, раненый пулей в ногу, отбежал от двора и упал в борозду огорода. Майора Левитина и писаря Дейнего нашли мертвыми чуть дальше. Они отстреливались до последнего патрона. Кругом валялись гильзы, чернели воронки — немцы забросали их гранатами. В сторонке стояла без горючего немецкая самоходно-артиллерийская установка, валялся миномет с пустыми коробками из-под мин. Понтонеры наскочили на экипаж самоходки и минометный расчет, отставшие от своих войск, вступили с ними в схватку.

Гафурова перебинтовали, Замрике Корнев сам наложил шины из двух дощечек, оторванных от штакетника. Раненых погрузили в машину, накрыли трофейным парашютом и отправили в госпиталь.

Всеми делами в штабной группе стал распоряжаться начальник оперативно-разведывательного отделения капитан Седых. Танковая армия, развивая наступление дальше, через некоторое время вступила в Бухарест и Плоешти. Войска 2-го Украинского фронта стали успешно развивать наступление в западном направлении. Некоторые его передовые части вышли к берегам Дуная.

Как-то ночью Корнева срочно вызвали на командный пункт армии. Командующий, богатырского сложения генерал Кравченко, спокойно поглаживая на голове короткий черный ежик, мягко, по-украински, выговаривая слова, приказал:

— Ты, хлопче, срочно вышли отряд обеспечения движения бригады полковника Овчарова. — Карандашом показал маршрут на листе карты, вырванном, видимо, из какого-то школьного атласа. — Получена шифровка — немедленно повернуть армию на север.

Корнев удивился, что инженерную задачу командарм ставит по мелкомасштабной карте, на которой не определишь ни проходимости дорог, ни характера рек.

Генерал понял его взгляд.

— Нет у нас карт этого района. Самолет штаба фронта разбился, карты сгорели. Новые будут не скоро, а Овчаров выступает через два часа. Проход в Карпатах надо захватить внезапно и очистить от немецких заслонов к исходу суток. Знаю, без карты будет трудно, но надеюсь на твою смекалку.

По дороге в свой штаб Корнев пытался представить, какие препятствия встанут на пути бригады Овчарова. Сколько мостов через реки Южных Карпат? И есть ли броды через них?

«Карта, военно-топографическая карта нужна, черт возьми! — сверлила мозг неотвязная мысль. — Без нее — как в потемках».

На заднем сиденье поглядывал по сторонам пожилой солдат Любанский, то и дело поправлявший большие роговые очки. После освобождения Киева, где он промаялся всю оккупацию, в полевом военкомате не посмотрели, что он преподаватель-лингвист, владеет несколькими языками, направили рядовым солдатом в инженерную бригаду.

Когда подъехали к штабу бригады, разместившемуся в коттедже на окраине небольшого городка, комбриг заторопился в комнату, где находился начальник оперативно-разведывательного отделения — начальник штаба был ранен и лежал в армейском госпитале. Прямо с порога Корнев предупредил капитана:

— О приданных танкистам батальонах не докладывайте. Я сам у них побывал, а вот что делает резервный батальон Арустамова, как готовится к маршу, доложите.

После сообщения капитана, чем занят резервный батальон, сколько скоб, штырей и разных мостовых элементов заготовил тот в запас, комбриг похвалил:

— Молодцы, даром время не теряли.

Начальник оперативно-разведывательного отделения, немного замявшись, доложил:

— Тут у нас небольшой конфликт с нашими новыми союзниками вышел. Зампотех выставил свою охрану на оставленном немцами складе разных автозапчастей и покрышек. А старший в городе румынский полковник, по-ихнему колонэль, тоже на этот склад претендует.

— Что, не смогли договориться?

— Мы тут по двум словарям с колонэлем разговаривали: Любанский был с вами. Решили дождаться вас, колонэль надеется, что нанесете ему визит. Проводить вас оставил своего солдата.