Сергей Голукович - Поперечное плавание

Воспользовавшись неопределенным жестом колонэля, свернул их и передал переводчику.

Провожая гостей, колонэль несколько раз повторил, что пятью из взятых листов он особо дорожит. Нанесенная на них обстановка — память об успешно выдержанных экзаменах по тактике на чин колонэля.

— Обязательно вернем! — заверил Корнев хозяина дома.

Вернувшись в штаб, Корнев не стал, как обычно это делают, склеивать листы карт, а только подогнул у некоторых края и приложил листы друг к другу. Арустамов задачу батальона понял с двух слов. Внимательно изучил по карте маршрут, подсчитал, сколько предстоит преодолеть мостов и, сделав пометки в своем блокноте, доложил:

— Батальон готов к выполнению поставленной задачи.

Тихо вошел только что вернувшийся из штаба армии начальник политотдела Василий Васильевич Скорый. Посмотрев на Корнева, с ним он был в одинаковом звании, по-дружески сказал:

— Я все знаю, только что от члена Военного совета.

Быстро договорились, какие задачи поставить другим батальонам бригады.

Скорый, узнав, у кого и как взяты карты, предложил:

— Я пойду с Арустамовым. Карты возьму с собой, и Арустамов, и Овчаров, когда им будет надо, воспользуются ими.

— Правильно, — согласился Корнев. — Всегда ты, Василий Васильевич, что-нибудь толковое предложишь. Только посмотри за комбатом, чтобы без особой нужды в драку не лез — уж больно горяч. Ну, в путь!..

Побывав во всех батальонах, поставив им новые задачи, передав минные поля румынской пехотной дивизии, Корнев заторопился в далеко ушедшую в горы механизированную бригаду Овчарова. Под колеса его машины километр за километром ложилась извилистая пыльная дорога. Она свернула в сторону, и показался мост через горный поток. Он был взорван немцами, но уже восстановлен саперами.

Дежурный по мосту сказал, что батальон Арустамова ушел по маршруту. Корнев поехал дальше.

По краям дороги валялись обгоревшие немецкие транспортеры и машины. В реке на перекате видны были застрявшие трупы в мышиной серо-голубоватой форме. А на небольшом участке более пологого склона высился холмик братской могилы. Два солдата, закинув за спину автоматы, устанавливали сколоченную из досок пирамидку с вырезанной из снарядной гильзы пятиконечной звездой. У Корнева шевельнулось чувство вины: торопясь, не остановился у могилы. Может быть, в ней и его саперы лежат.

Проехав еще через один мост, оставшийся целехоньким, Корнев догнал передовую группу управления мехбригады Овчарова. Наш фронтовой воздушный труженик «кукурузник» уже сбросил на парашютах тюки с картами.

Овчаров и Скорый сидели на камнях, черпали ложками борщ из одного котелка и рассматривали расстеленную на земле карту.

— Присаживайся, ложка по-солдатски за голенищем должна быть, — пригласил Корнева командир мехбригады.

Здесь Корнев узнал о бое, проведенном батальоном Арустамова. Тот любил оружие, обладал навыками прирожденного горца. Зимой и летом ходил в рыжей кубанке, на одном боку у него висел маузер, на другом — трофейный кинжал. В каждой роте батальона Арустамова были подобранные на поле боя два-три противотанковых ружья, сверхштатные ручные пулеметы. Когда интенданты настаивали на сдаче этого оружия, он отвечал им: «Это реванш за сорок первый, тогда одын вынтовка на двоих, тэпэрь двэ на одного». Собрав все пулеметы и противотанковые ружья в одну роту, Арустамов провел ее с мотострелковым батальоном и с минометным взводом через крутую гору ко второму мосту. Немецкий заслон, закрывавший проход через горный хребет, был уничтожен. Взорвав первый мост, они начали отход за второй, собирались за ним опять занять оборону. Когда колонна вражеских транспортеров и машин приблизилась к мосту, ее остановил шквальный огонь мотострелков и саперов, укрывшихся за деревьями, они вели огонь почти в упор. Пулеметы косили пытающихся спастись из подбитых противотанковыми ружьями транспортеров. Минометные осколки поражали укрывавшихся в промоинах и придорожных канавах…

Корнев все еще уточнял подробности боя батальона Арустамова, как раздалась команда: «Воздух!» Над горами появились немецкие бомбардировщики, а с другой стороны, будто крылатые щуки, хищные силуэты «мессершмиттов». Овчаров быстро вышел на полянку, поднес к глазам бинокль.

— Куда вы?! — попытался остановить его Корнев.

В воздухе творилось что-то невероятное: «мессеры» явно ринулись на своих. Бомбардировщики, беспорядочно сбрасывая бомбы, повернули назад. Корнев удивленно воскликнул: