Михаил Горбунов - К долинам, покоем объятым

«20 ноября

Большое спасибо Вам и Вашей супруге за теплый привет к моему 80-летию. Наше пребывание в Карлсбаде очень нам памятно и по дружескому приему, которым мы пользовались у вас, и по пользе, которую оно принесло моей жене. Мне-то, собственно, не от чего было лечиться. Освободился от проклятого камня — и потом пошло все своим порядком. Теперь все время чувствую себя вполне хорошо и работаю по-старому. Очень благодарен Вам за приглашение на Ваш съезд, но приехать не могу. Должен… посидеть и отдохнуть дома, так как последние два года пришлось выезжать за границу.

Сердечный привет от меня с женой Вашей супруге и Вам.

За год до этого Иван Петрович подарил Термине Миксовой только что вышедшую четвертым дополненным изданием книгу «Условные рефлексы. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных». Титульный лист этой книги с дарственной надписью, так же как и автограф письма Павлова, помещены Карелом Нейдлом в чехословацкой печати…

А в тот юбилейный, 1929-й, в Карловых Варах побывала дочь Ильи Ефимовича Репина — Вера. Она и подарила Миксовым фотокарточку, на которой запечатлены отец и его друг, единомышленник Иван Петрович Павлов, и которую мы с Рудой Бауэровой видели у карловарского историка…

Спасибо, дорогой Карел, за то, что сохранил страничку биографии моего прекрасного соотчича: так важна пусть малая толика к тому, что мы знаем о великих… У нас есть пословица: кто говорит, тот сеет, кто слушает — собирает. Теперь сбереженная тобой страничка станет достоянием советского читателя…

Спасибо, исцеляющие тело и душу Карловы Вары, за вашу неподкупную память, за ваши статуи и доски, увековечившие прекрасный лик моей Родины, за бережение каждой нити, соединившей два народа и две земли.

Карловы Вары… И Карлсбад…

Испытываю какую-то смутную тревогу, какой-то холодок, когда слышу второе название… Хотя никак нельзя отказать ему в правомерности — в его первородном значении. Под этим именем, при совершенно очевидных славянских корнях поселения Вары, он получил правовое признание в Нюрнберге, а изымать абзацы из летописей — занятие малопочтенное. Под этим именем город стал известен во всем мире. И все же подлинное торжество подлинной истории — это возникшее в глуби веков и громко звучащее ныне, на новом этапе мирового развития — Карловы Вары…

«Карлсбад…» на этикетке зеленой фляги бехеревки — разумеется, традиция, идущая от лучших, романтических времен города… Но Карлсбад — это и худшие его времена…

Наше столетие. Нависшие черной тенью Гитлера тридцатые годы — мрачна она над Чехословакией, граничащей с Германией.

1933 год — образование судетско-немецкой партии. Ее руководителем в Карловых Варах стал книготорговец Франк. Эта партия была в Чехословакии филиалом той самой, отвратительно известной гитлеровской национал-социалистской. В Праге во главе филиала стоял Конрад Генлейн. Он-то и избрал Карловы Вары, находившиеся под многолетним немецким влиянием, исходным пунктом решительного выступления против Чехословацкой республики. Требование: широкое участие в управлении страной немцев; автономия для нацистски настроенных немцев в пограничных районах страны. Угроза: раскол республики. Требование: аннулирование чехословацко-советского и чехословацко-французского договоров о взаимопомощи, подчинение фашистской Германии. Угроза: ликвидация Чехословакии как самостоятельного государства.

И уже целый мир стоял на грани величайших потрясений — с «прелюдией» в Испании, с последней «каплей» в Чехословакии, отданной Гитлеру западными державами, подписавшими Мюнхенское соглашение. В октябре 1938 года Карловы Вары стали частью третьей империи и были включены в состав Судетской жупы. Это снова был Карлсбад.

И когда грянула война, его природный дар, его дворцы и санатории были отданы тысячам недобитых фашистских выползней, которых там, в России, карал советский меч возмездия… Он достал и сюда в мае тысяча девятьсот сорок пятого. Тогда уже пал Берлин. Но Прага, восставшая против гитлеровцев и залитая ими кровью Прага еще ждала своего освобождения. Три советских фронта шли к ней по сближающимся направлениям, громя врага, добираясь до главной фашистской группировки — «Центр», отрезая предписанные ей возникшим на последней грани поражения фашистским «правительством» Деница пути отхода на запад, где они могли бы сдаться куда более сговорчивым американцам.