Михаил Горбунов - К долинам, покоем объятым

За портретом своя история: Глинку рисовал чешский художник Иржи Курдик, а известно, что он ставил своей целью создание галереи портретов выдающихся людей, бывавших в Карловых Варах, и с тем четыре раза приезжал в Россию. В его папке сохранилось триста портретов представителей многих народов, среди них обнаружен и этот очень изящный рисунок. Есть еще портрет Айвазовского, много портретов неизвестных, вернее, не опознанных лиц… Но ни Глинки, ни Айвазовского нет в списках посетителей курорта. Возможно, оттого, что гости города, находившиеся в нем менее четырех дней, не платили курортную таксу, а следовательно, не заносились в списки… «Возможно, возможно…» — бормотал про себя Карел Нейдл, и по его отстраненному лицу было видно, что папка Иржи Курдика лишит его покоя и сна.

И вдруг — вот оно, русло! Павлов. Иван Петрович Павлов, великий легендарный русский физиолог…

В 1959 году в Карловых Варах скончался уважаемый гражданин города, активный участник антифашистского движения в Чехословакии, с чьим именем связано восстановление курорта от военной разрухи, — доктор Милан Микса, многолетний друг Карела Нейдла. Он тоже все начинал в Карловых Варах при утверждении новых социальных основ — все ставил наново в обезображенных фашистами, глухо молчавших зданиях здравниц, бывших немецкими госпиталями… О докторе Миксе в городе ходят целые предания — о его неугомонности, человеколюбии, скромности и — не в меньшей мере — о никогда не изменявшем ему чувстве юмора, о доброй его «чудаковатости».

Но подлинным его ореолом осталось длительное знакомство и тесная связь с Иваном Петровичем Павловым, с его деятельностью, которой в Чехословакии он был, может быть, первым преемником и продолжателем. Павлов же торжествует в Карловых Варах не только в названиях института и улицы, даже не в памятнике, стоящем на лужайке посреди центрального городского парка, и не потому, что он приезжал сюда: его приезд носил личный характер, — Павлов живет в идеях, на которых зиждется служение человеку бесценного природного дара, в самых п р и н ц и п а х исцеления от недугов. Ведь Павлов, разрабатывая новые методы физиологических исследований, познавал деятельность организма как единого целого, находящегося в неразрывном и постоянном взаимодействии с окружающей его средой. С природой! Вон куда простерлась исполинская гуманная мысль нашего соотечественника, она царит и здесь, вдали от России…

На столе появляются все новые и новые документы… Вот фотокопия письма Ивана Петровича доктору Миксе, вот крохотная, видно, любительская, проявленная «с передержкой» фотография: И. П. Павлов и И. Е. Репин, 1929 год, вот… Я беру в руки толстую, «конторского» формата, тетрадь в линейку, исписанную четким, с небольшими исправлениями, почерком. Впиваюсь глазами в первые строки — увы, написано по-чешски. И все же это — непосредственный, уверен, что ценный документ — рассказ о молодых годах семьи Павловых, записанный со слов жены Ивана Петровича женой доктора Миксы в 1908 году, когда карловарцы были у своих друзей в Петербурге… Признаться, большое желание было «выудить» тетрадочку у Нейдла, перевести в Москве на русский язык и опубликовать с комментариями хорошего павлововеда… Не дал! Вежливо отклонил предложение о расписке или любом ином залоге: сработал рефлекс — павловский! — собирателя… Переводится там, в Карловых Варах, дай-то бог, чтобы прибавился еще один штришок к портрету ученого, принадлежащего России. И миру.

От доктора Миксы и перешло к Карелу Нейдлу «личное дело» Ивана Петровича.

Знакомство Милана Миксы с Павловым состоялось в 1897 году, когда молодой карловарский врач сопровождал в Россию двух профессоров — на конгресс, проводимый организованным при деятельном участии Павлова Институтом экспериментальной медицины, где он заведовал физиологическим отделом. То, что делал русский врач, преломивший в медицине революционные идеи Герцена, Белинского, Чернышевского, Добролюбова, с поразительной смелостью продолживший открытия отца русской физиологии Сеченова, настолько захватило Милана Миксу, что уже вся последующая его жизнь прошла под знаком учения Павлова.

Курортный врач, он занимался в то время обычным и прямым своим делом — изучением действия карловарской воды на слизистую оболочку желудка. К кому же было обратить ему свой взор, как не к Павлову, который, еще учась в Петербургском университете, а затем в Медико-хирургической академии, получил свои «ранние» золотые медали, а в 1904 году, уже будучи членом-корреспондентом Академии наук, — Нобелевскую премию именно за исследования по физиологии пищеварения вкупе с разработкой учения об условных рефлексах. Все же, думается, была доля наивности в соотнесении карловарским врачом павловских завоеваний к, согласимся, довольно узким своим опытам. И действительно, в дальнейшем, захваченный гораздо более значительными, «павловскими» целями, Милан Микса отложил прежнюю работу. И однако же именно первоначальная идея в 1908 году повлекла его с женой в Петербург, к ведущему профессору по кафедре физиологии Военно-медицинской академии (реорганизованной из Медико-хирургической) Ивану Петровичу Павлову, одновременно возглавлявшему физиологический отдел Института экспериментальной медицины, где за долгие годы он и выполнил свои главные исследования.