Николай Гунбин - В грозовом небе

Снижаемся, чтобы поскорее выйти из зоны обстрела вражеских зениток. Для этого приходится идти буквально по макушкам деревьев.

Уже в облаках обмениваемся впечатлениями. У летчика их особенно много: ему было видно больше, чем другим.

- Замолкли гады, когда мы открыли огонь. Испугались его спереди, да и сзади Черноок строчил по ним неплохо, - в азарте рассказывал он.

- Выходит, товарищ командир, вопрос «кто кого» на этот раз решен в нашу пользу, - слышим мы по переговорному устройству обычно всегда молчавшего в полете стрелка Савенко.

…В землянке, где размещен командный пункт полка, собрались все летавшие на эту цель боевые экипажи. Докладываем о результатах вылета, не забываем и про трос. Все согласны, что задумано неплохо. Многие собираются применить то же самое и на своих самолетах.

- Васек, - приказывает своему штурману Паращенко, - завтра же у нас должен быть тросик, да подлиннее, такой, чтобы, когда надо, и я мог тянуть.

- Не беспокойся, командир, - отвечает Сенатор, - сделаем не хуже, чем у Харченко. Не будет тросика - найдем шнур, хоть во всю длину самолета.

Через несколько дней в полк пришло донесение. По данным фоторазведки, половина дорогобужского моста была полностью разрушена, а на второй ведутся ремонтные работы. Возможно, это результат и нашего экипажного удара. Мы рады, что боевая задача наконец выполнена. Теперь поток неприятельской техники и войск в сторону нашей столицы значительно уменьшится, а это, несомненно, облегчит наступление наших войск на запад, завершение разгрома противника под Москвой. [69]

По аэродромам противника!

В это же время большое значение имели наши удары по вражеским аэродромам, расположенным западнее Москвы. С них неприятельские бомбардировщики совершали налеты на наши войска, города. Вылетать на такую цель нам особенно рискованно. И хотя риск сопровождал каждый боевой вылет, в этом случае мы рисковали вдвойне. Во-первых, при выходе на цель, особенно на малой высоте, экипажи обстреливались не только средствами ПВО аэродрома, но и пулеметно-пушечными установками самолетов на стоянках, что и было основными объектами нашего удара. Кроме того, оттуда могли взлететь вражеские истребители и атаковать нас еще при подходе к цели.

Но весь расчет был на внезапность нашего бомбового удара, при котором истребители врага не успели бы взлететь, а их воздушные стрелки встать за свои бортовые пулеметные установки. Успех выполнения боевого задания обеспечивали малая высота и правильно выбранный нами маршрут полета.

Декабрь 1941 года. Из штаба дивизии срочно приказывают нашему полку уничтожить самолеты, базирующиеся на военном аэродроме Шаталово, расположенном возле железнодорожной станции Починок, что в пятидесяти километрах к юго-востоку от Смоленска. Надо нанести удар по бомбардировщикам Ю-88, которые готовились произвести очередной налет на наши города.

После эвакуации авиационных заводов на восток страна еще не наладила производство самолетов в нужном количестве, и, таким образом, пополнения самолетов и экипажей к этому времени, по существу, еще не было. На выполнение этого боевого задания полк мог послать всего пять-шесть самолетов. Поэтому экипажам давалась возможность самим выбрать удобный для них маршрут полета с учетом индивидуальных особенностей подготовки экипажа, прежде всего штурмана.

В тот день маршрут нами выбирался так, чтобы сначала выйти в точку разворота на цель (ТРЦ), расположенную на железнодорожной линии Смоленск - Рославль, в пятнадцати - двадцати километрах южнее объекта удара, и, зная наверняка, что цель находится справа, произвести нужный разворот и на малой высоте атаковать цель.

Полет проходит под низкой облачностью на высоте пятьдесят - семьдесят метров. По зеленым елочным посадкам узнаем железную дорогу и разворачиваемся над [70] ней. Снижаемся до бреющего, из-за этого визуальная видимость уменьшается до предела. Следуем вдоль железнодорожного полотна, оставляя его справа. Теперь мы абсолютно уверены, что цель впереди и скоро должна появиться в поле нашего зрения. Сквозь мглистую пелену, которой, кажется, нет конца, зорко всматриваемся вперед. Но вот на белом заснеженном поле показалась стоянка с тяжелыми двухмоторными неприятельскими самолетами и ангарами. Это искомая цель. С десяток «юнкерсов» стоят с раскапоченными моторами. Вокруг них суетится технический состав - готовят самолет к вылету, чтобы бомбить наши войска, объекты. Не выйдет! Мы на боевом пути, и бомбовые люки открыты… Из-за внезапного нашего появления фашисты даже не пытаются бежать. Может, считают, что это свой, а не чужой самолет?