Борис Орлов - Судьба — солдатская

Красноармейцы спали в одних трусах. Так, схватив оружие, они и выскочили…

Зоммер вместе с поднявшимися пулеметчиками и собаководом подходил к сараю. Протерев кулаками глаза, он вгляделся в красноармейцев с заломленными за спину руками. Поморгал. Опять вгляделся… И все-таки это были Чеботарев и Закобуня. Челюсти Зоммера так сжались, что… Было мгновение, когда он чуть не вцепился в Фасбиндера.

Чеботарев и Закобуня сразу узнали Зоммера. Выпрямились. Петр обжег бывшего друга ненавидящим взглядом и прошипел разбитым ртом:

— Ну и сволочь ты, Зоммер, оказывается! — Сразу вспомнилось Вешкино, разговор их о немцах, клятва Федора-друга в верности. — Клятвопреступник! — процедил Чеботарев сквозь зубы.

Закобуня, подавшись вперед худым, костистым телом, вырвал заломленные за спину эсэсовцами руки и бросился на Федора. Сбил Зоммера с ног. Навалившись на него, вцепился ему в горло. Зоммер даже не пытался сопротивляться. Два солдата стаскивали с Зоммера Закобуню, схватив его за ноги; стащили, но оторвать руки его от горла Зоммера не могли. Находчивый Карл опустил автомат и в упор дал длинную очередь в спину Закобуни, прорезав ее наискось.

Чеботарева, подталкивая сзади, повели в дом. Фасбиндер насмешливо глядел на подымающегося Зоммера, а когда тот встал, утешительно спросил:

— Шею не сломал? — И добавил уже с настойчивостью: — Это, понимаю я, ваши знакомые по службе в Красной Армии или?.. Прошу объяснить.

Зоммер, собравшись с мыслями, рассказывал, что служили в одном полку. Глядел на Карла, который у Закобуни, растянув ему рот, выбивал стволом автомата золотой зуб. Рассказывал, а сам думал, как помочь Чеботареву.

Фасбиндер изрек, дружески хлопнув Зоммера по плечу:

— Эти люди — общие наши враги. Но, учитывая, что они вам нанесли оскорбление, я разрешаю вам самому придумать для оставшегося казнь.

Фасбиндер, окинув пьяными глазами Карла, разглядывавшего зуб, направился в дом. Зоммер шел следом. Уже входя в избу, по-русски сказал Фасбиндеру требовательно:

— В лес его надо отпустить. Голым. Его там комары съедят.

— Комары его там не съедят, — в тон ему ответил офицер тоже по-русски. — Он в деревню придет, и его оденут. После этого еще мстить начнет… Как это… партизанить. И вдруг засмеялся: — А-а-а, я понял вашу мысль. Правильно! Мы его оставим в лесу на съедение комарам… Но он умрет, как любят в России убивать… я читал… — он замолчал, так и не вспомнив, что читал.

Петр стоял у русской печи в трусах, со связанными руками. Лютц перебирал его и Григория вещи. Вывернув карманы гимнастерок и брюк, он выложил на стол письма, красноармейские книжки, комсомольские билеты… На вошедшего вслед за Фасбиндером и старостой Зоммера Чеботарев даже не глянул — будто того не было совсем. Его серые, полные тоски глаза смотрели куда-то через окно…

Зоммер никак не мог справиться с растерянностью, съежился, сник. На мгновение ему даже показалось, что он совершил ошибку, согласившись идти работать в комендатуру. Вспомнились угрожающие слова Лютца на площади. «Да, может, я действительно попал не на свое место», — горько подумал Зоммер. Но тут же в голове пронеслось другое: «В борьбе место не выбирают!» И ему стало стыдно своей слабости. Собрав волю в кулак, он расправил плечи и холодно уставился на Петра, оцепеневшего в неприступной позе, и думал о том, что так оно и должно быть: Чеботарев, увидав его с гитлеровцами, не может к нему относиться иначе.

Фасбиндер учинил Чеботареву допрос. Побаиваясь его, стоял на всякий случай на удалении. Чеботарев, выслушав вопросы, долго смотрел на обер-штурмфюрера, потом спокойно, будто ничего и не случилось, сказал:

— Вы меня не мучьте. Я все равно с вами говорить не буду. Вы не достойны, чтобы с вами говорили люди, — и замолчал. Потом добавил: — Можете сразу убивать меня… Вам все равно отомстят… Отомстят тем же, что вы несете нам, а то и похлеще.

— Тем же никогда отомстить нельзя, — обрезал его, выходя из себя, Фасбиндер. И к Зоммеру: — Смотрите, ваш бывший однополчанин в патриотическом угаре. — И опять к Чеботареву: — Да знаете ли вы, что скоро вашей большевистской России не будет? И вообще не будет вашей России! Не будет!

— Не кричите, как девка, — усмехнулся Чеботарев. — Не загибайте!.. Это вас скоро не будет, а Россия была, есть и будет.

— Ваши мозги, господин солдат, — пьяно взревел, краснея, Фасбиндер, — затуманены большевистской демагогией! — И как бы поучая: — В жизни все случается проще. Скоро мы пройдем вашу страну вдоль и поперек, потому что… — Он запнулся, ему хотелось сказать «русский солдат — плохой солдат», но память, оживив историю, запротестовала, тогда барон гневно бросил, стараясь хоть чем-то унизить Чеботарева: — Вы не умеете воевать, вам нечем воевать… Вы можете только… как дикари, руками, на кулаки! — Он кивнул в сторону сарая, где остался лежать Закобуня. — А сейчас век машин, век науки…