Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Богоо-о-оме-ерзкая тва-арь...! - запел наемник на мотив одной из вагантских песен, подкидывая в ладони деревянную флягу, приятно булькавшую и оттягивавшую руку в ответ на каждое движение.

На третий час пути, ощутимо покачиваясь в седле и забросив опустевший сосуд в суму, Марк прибыл к краю болота. Нет, не так. К краю Болота.

Топь была колоссальна. Она простиралась налево, направо и вперед, пока достигал взгляд, теряясь потом в тумане. Болотные огни, пузыри, лопавшиеся с невыносимым тухлым запахом, камыши и кочки - весь набор тут исправно присутствовал. На ближайшей кочке сидела здоровенная жаба и пристальным недобрым взглядом выпученных глаз пялилась на Марка. Похоже было, что жаба ухмыляется углом рта - приперся, дурачина? И куда дальше?

- Хромой, а Хромой? - вслух сказал всадник, обращаясь в пустоту. - Что ж ты мне всучил вместо карты, мать твою родить и об угол?

Жеребец укоризненно всхрапнул, словно ужаснувшись такому кощунству из уст хозяина. Но Марк не обратил на возмущение доброго коня никакого внимания, продолжая излагать в болотную тишь витиеватую жалобу на жизнь.

- Неплохо, - вдруг скрипуче произнесла жаба, - экспрессивно.

Наемник резко оборвал свой монолог. Потом слез с коня, и, не сводя взгляда с рептилии, аккуратно подошел ближе. Сел на корточки и долго изучал тускло глядящую на него жабу. Потом поднялся и достал из сумы флягу, вынув пробку, принялся сосредоточенно нюхать.

- Обычный крепкий эль, - заметила жаба, чистившая перепончатую лапу об мох.

- Это мне Голос свыше... - пробормотал Марк, обессиленно привалившись к влажному конскому боку.

- Сниже! - огрызнулась жаба. - Я тебе даже до колена не достаю, куда уж там выше-то.

Нависла угрюмая тишина.

- Ты вообще, что здесь забыл? - осведомилась жаба, неприветливо изучая конскую морду, хрупающую жухлой травой в угрожающей близости от кочки. Марк хотел было махнуть рукой и уехать, но вместо этого зачем-то достал пергамент и протянул его пупырчатому созданию.

- Так... хм... ага, - бормотала амфибия, водя глазами по строчкам, - ну конечно! Этот самый епископ! Узнаю стиль - точно курица лапой накорябала.

- Лягушка, - не удержавшись, ввернул Марк. Жаба испепелила его взглядом исподлобья, но не ответила, продолжая читать. Наконец, она отбросила пергамент и нервно заползала взад-вперед по мху.

- Нет, это решительно невозможно. Он их все посылает и посылает. И посылает, понимаешь, и посылает. И посылает, будь он неладен, и посылает...

Спустя несколько минут Марку до одури надоело слушать одинаковые причитания жабы. Он опустился на траву, вынул из ножен меч и принялся его точить, старательно проводя по лезвию камнем. «Ширк... ширк». Жаба перестала стонать и презрительно хмыкнула.

- И вот этим ты надеешься справиться с Ним?

- С кем - с Ним? - осведомился наемник, не переставая править лезвие.

- С разорителем и опустошителем полей добрых христиан, с кем же еще.

- Не-а, - честно признался человек, - да я вообще не собираюсь с ним справляться, если честно.

У жабы отвисла челюсть. Некоторое время она сидела неподвижно, потом с видимым усилием справилась с собой. Хлопнула ртом, поймав пролетавшего комара. Проглотила. Марк все так же методично ширкал камнем по стали. Любопытство пересилило.

- И как же ты собираешься договориться с этим чудовищем? Учти, я как-то раз видела его! Оно поистине ужасно, глупец! Из тех, кто проходил здесь в поисках рыцарской славы на битву с ним, еще ни один не вернулся назад!

И жаба победно потрясла пачкой полуистлевших пергаментов, ловко извлеченных откуда-то из-за кочки. На некоторых из них еще был виден знакомый епископский почерк. Марк коротко глянул, отвернулся.

- Выбрось от греха подальше, - посоветовал он, вставая, - а то, не ровен час, попадешься охотникам за редкостями, так они с ума сойдут, пока решать будут, что ты такое - безмозглое или разумное. Я-то в белой горячке еще и не такое видел, а вот они... Жалко будет.

Он легко взбросил себя в седло и небрежно положил поперек до умопомрачения отточенный меч, снова мирно задвинутый в ножны.

- Ну, бывай, - махнул с высоты своего головокружительного теперь роста, всадник маленькой жабе во мху, - мне пора.

- Погоди! - отчаянно заквакала покрытая бородавками амфибия. - Тебе что - даже не интересно, кто я и почему с тобой разговариваю?!

Марк придержал коня. Задумался.

- Да нет, наверно... - сказал, наконец, наматывая на палец выбившуюся из-под шлема прядь давно немытых волос. - Ну сидишь тут и сиди себе. Говорящая жаба. Я сначала, грешным делом, подумал, что допился - это с одной фляги-то? А теперь вижу, что в порядке.