Горан Войнович - Чефуры вон!

— Давай включай футбол, щас опять начнется.

Деян наконец музыку вырубил и включил футбол. Я вроде как стал даже за игрой следить. Подумал даже, что «Арсенал» — реально крутая команда и что Рональдиньо какой-то уставший и ничего не может. А тут — хопа! — и влетает Соня, и накрылось все: и футбол, и тусня, и все вообще. Как только она нас увидела, у нее аж в глазах потемнело. Взбесилась просто, а Деян чуть в штаны не наложил, когда ее увидел. Тут же телевизор выключил, хотя только-только второй тайм начался.

— Мы же договорились с тобой, что ты будешь уроки учить и никаких тусовок?

— Мы только матч посмотреть. Финал Лиги чемпионов.

— Это меня не интересует. Вообще не интересует.

Стало так тихо, даже странно как-то. Деян все руками размахивал, в телевизор тыкал, который и так был выключен, а Соня закатывала глаза, качала головой и фыркала, как Радован. Это самое фырканье, как выясняется, фишка всех предков. В том числе словенских.

— Не хочу ничего слышать. Ты должен исправить двойки по четырем предметам. По четырем. Конец мая уже.

Ясно было, что ловить тут нечего, лучше скорей домой свалить. Деян еще чего-то кочевряжился, чего-то придумать хотел, но с Соней этот номер не пройдет. Соню так уже все достало, что она как психованная; каждый раз, когда ее видишь, кажется, что она вот-вот с катушек слетит. Задушит кого-нибудь или еще чего-нибудь учудит. Опасная тетка, реально. Деян типа извинялся, а Соня смотрела на нас, будто это мы виноваты, что у Деяна четыре пересдачи и что он останется на второй год… Только не я его родил таким балбесом, уважаемая! Да пошла она со своей истерикой! Успокойся, жено луда, [111] Жено луда — безумная женщина (ženo luda; серб., хорв.; зват. пад.). как сказал бы Радован. Она ж другой не бывает, всегда дерганая, как собака. Смотрит на всех так, будто это они виноваты, что она по уши в кредитах и лимитах и хрен еще знает в чем. Хорошо, хоть Наташа умная и послушная. Только и она когда-нибудь чокнется с такими мамашкой и папашкой.

Из подъезда мы вышли как обосранные. Всех уже достала эта стрёмная фигня с Соней и Деяном… Не захотелось даже завалиться в какую-нибудь кафану, чтоб там матч досмотреть. Мы шатались по Фужинам и всё трындели об этом… Ацо молчал, а я иногда вставлял пару слов про Соню с Митричем, про Деяна и прочую хрень. Потом мы на детской площадке приземлились, и Ади вытащил из кармана траву. Охренительно много травы. Откуда у него столько дури, мать его Самиру? Мы с Ацо уставились на него и ничего не могли понять, а чувак стал что-то гнать, темнил всё, ничего не хотел говорить, — сидел и скручивал охренительный такой косячок.

Глянул я на него, на эту глисту в скафандре, как он вытряхивает шмаль из большого пакета, и аж в глазах у меня потемнело. Ади всегда с пустыми карманами был — и вдруг на тебе! Откуда ни возьмись, нарисовался с полным пакетом травки.

— Ты что, в барыги заделался, мать твою чефурскую? А?

— Мамочка твоя барыга!

— Ади, не гони… Скажи, если барыжишь!

— Да пошел ты! Делать больше нечего?!

— Ты только скажи, барыжишь или нет, мать твою!

— Да пошел ты с заявами своими!

— Откуда тогда у тебя столько травы? Может; тебе ее папочка из Клагенфурта привез?

А этот главный умник, Аднан Мутавджич, косяк забивал и молчал, будто ему язык отрезали. Мамой клянусь, так и хотелось его придушить, идиота этого. Так и хотелось запихнуть всю эту дурь ему в глотку. И не потому, что она у него есть, а потому, что он темнит и не хочет говорить. Меня эта игра в молчанку всегда выводила из себя! Сдал бы этого Ади легавым, чтоб он им лапшу на уши вешал да оправдывался.

— Ты что, язык проглотил? Ща получишь у меня, мать твою, врать еще мне будет!

— Да ты чего разорался! Тебе-то что, пичка ти матэрина !

— Да иди ты! На хрен ты мне нужен!

Так он меня достал, что я, весь на взводе, начал шарахаться по всей детской площадке. Уселся на качели и стал качаться, как псих полный. Чертов Ади с травой со своей! Друганы мы или нет? Всю жизнь вместе, свои в доску. Когда еще совсем мелким был, ходил на мои дни рождения и по приколу задувал свечки на торте вместо меня, а Ранка бесилась и запретила мне его приглашать. Вместе школу прогуливали, и у Изтока в видеоигры вместе долбились, а потом нас батя Изтока накрыл, и здорово влетело: типа мы подбили Изтока школу прогуливать, чтоб на его компе в игры резаться. Вместе в первый раз ракии напились, которую стащили из подвала у Хукича, и потом вместе блевали на другом берегу Любляницы, а Деян свалился в воду. Да, еще вместе в гардеробе лапали одноклассницу Альму, у которой были большие сиськи. И на выпускном строили из себя самых умных и крутых и приставали ко всем, а потом неслись с дискотеки до самых Фужин, когда за нами гнались какие-то маньяки, мать их деревенскую. Вместе пошли на концерт Бане Боянича [112] Бане Боянич — популярный сербский певец. и заблудились, всю ночь шлялись по какому-то полю, а на Фужинах потом всем втирали, какой был офигительный концерт, да как мы напились, и как все было зашибись, а потом Черич нам сказал, что концерт отменили. Полными идиотами выставили себя! Опозорились «всем на стыд», как сказал бы мой комшия Сенад.