Алексей Петров - Нептунианские солнцезащитные очки

– Сидишь, дуешься? – услышал он голос Луизы. Она спустилась к воде и села рядом.

– Вовсе нет. Просто ты сама знаешь, что нам нужно время от времени отдыхать друг от друга. Выпить больше не предлагаю – завтра шоу у вас. А я накачаюсь стимуляторами и начну подготовку к нему. Завтра вечером вести корабль вам, я буду полностью выжат.

– Отдыхаешь от нас, и поэтому переслушиваешь девчачьи группы шестидесятых? – Луиза села рядом и обняла его. Он чувствовал ее беспокойство, хоть она старалась этого не показывать.

– Ты замечала, что всегда любая группа, даже имеющая свой неповторимый, новаторский и индивидуальный звук, всегда звучит, в духе своего времени? Как будто звучит само время, через людей… Интонация, настрой, что-то неуловимое, то, что называют духом времени, определенно существует. Все девчачьи группы шестидесятых несут похожую энергетику.

– Не задумывалась. Но может просто, продюсеры всегда пытаются гоняться за модой? Всегда есть клише, которые работают и поэтому используются, – она задумалась. – Но эта одна часть головоломки, на материальном уровне, а так, ты прав, есть еще что-то непонятное, какой-то оттенок, фильтр, или линза, через которую каждый отдельный участок времени окрашивается. Для всех живущих в них людей, для целого поколения.

– Там весело? И как эта Мадам Эл.

– Лилит обворожительна. К ней тянет чересчур откровенно, и она этим пользуется не хуже нас с Лу. Вечеринка на славу, там куча классных мужиков, живая музыка, причудливые, если не вычурные интерьеры.

– Все ожидаемо. Но хоть оттянитесь. Вы любите блеск.

– А ты любишь воду. Куда бы мы не прилетели, ты всегда ищешь ближайший водоем. Ты и правда, рыбы…

Она взяла у него бутылку и сделала небольшой глоток. Поцелуй собутыльников.

– Я знала, что бесполезно было тебя звать, я почувствовала эта по твоему настроению.

– Зачем тогда пришла?

– Тебя повидать, глупый. Точно не присоединишься? Там у Лилит много девочек, и она уверяла, что для вашего усатого импозантного красавчика они бесплатны и легкодоступны. Алекс покачал головой. Он хотел побыть в одиночестве, посмотреть на воду и послушать музыку. Осень очаровала его, соблазнила и не отпускала.

– Тут красиво, ты прав. Тут есть то, что скрывается за блеском, но туда страшно даже заглядывать, а не то что смотреть. Кстати, – добавила она, поднимаясь, – это Лу попросила меня за тобой сходить.

На пару минут продюсер «подвис», эти чертовы близнецы, лишили его законных развлечений на «Последнем рубеже», но компенсировать их здесь казалось ему кощунством. Наркокультуре на планете Земля больше двадцати тысяч лет, а может и больше. Так что никакими шлюхами, эта сутенерша, его не подкупит. Мысли текли неспешно, желтые реки бурбона, омывали их берега и размывали, потихоньку с каждым глотком. Еще пару глотков и эта безумная река выйдет из берегов, а этот поток смоет все на своем пути. Пока же можно было наслаждаться природой. А ведь уже родились на Земле поколения, которые видели это все разве что в занудных детерминистских телепередачах про «дикий мир». Они были обречены прожить всю жизнь в бетонных клетках, веря, что вся Вселенная крутится по законам маркетинга. Человек, обретя самосознание, с одной стороны обрел великую силу, способность подчинять внешнее окружение своей воле, но с другой он начал закапываться в лабиринте иллюзий, своих ограниченных размышлений. В прикладном плане это оказалось выгодно, но в философском и глобальном, едва ли. Оторвавшись от природы, он потерял свою древнюю сущность. Свои корни, инстинкты и, наверное, изначальный замысел. Природа беспристрастна и сильна. В ней нет истерики. Поэтому так приятно наблюдать за ней внимательно, видя в каждом простом ее движении, глубинное понимание всего существования. Все основные принципы заложены, как ни крути именно в нем, а не в бесконечных словоблудиях и математических вычислениях. Алекс представил тот миг, когда доисторические ящеры, огромные, свирепые, и бескомпромиссные, начинали умирать под натиском изменений в природе, им не хватало энергии, и их сила угасал, для того чтобы дать возможность каким-то мелким сумчатым «смышленышам» проторить тропинки эволюции вперед. Но, сейчас он это отчетливо понял, этот импульс древней бездны, последнего дыхания чудовищ, все еще жил в каком-то невидимом метапространстве. Он жаждал воплотиться, он и воплощался порой в полотнах Гигера, например.

– Надо бы его переглядеть, – подумал Алекс. – Да, и пора собирать реквизит, но вначале допить и взбодриться.