Алексей Петров - Нептунианские солнцезащитные очки

Меланхолия, составляющая теперь предмет моих рассуждений, заключается либо в расположение духа, либо в привычке.

Роберт Бертон "Анатомия Меланхолии".

Алекс аккуратно открыл конверт и извлек оттуда две небольшие почтовые марки. Он внимательно изучил их, покачивая головой в такт музыки.

– Ты всегда занимаешься этим под песни странных Legendary Pink Dots? – Ксения, курила длинную сигарету, которая к тому же еще была увенчана диковинным, покрытым узорами мундштуком. – Это от того миллионера с Земли, который решил на старость лет заделаться химиком? Дай-ка глянуть. Это две? Для нас двоих? Ее глаза заблестели.

Мужчина немного потрепал усы и передал ей конверт. Он оглядел ее роскошное тело, обрамленное только лишь в кружевные красные чулки.

– Увы, нет, киска. В одной штуке содержится триста миллиграмм чистейшего лизергина, а в другой нет. Какую посоветуешь мне съесть?

– А в чем же прикол? – недоуменно спросила Ксения, рассматривая цветные бумажки. – И что тут изображено? Часть пазла…Хммм… Знакомые цвета…

Алекс оживился. – Ты и вправду знаешь, откуда это? Это часть какой-то картины, но в живописи я не секу. Я должен одну часть положить к другим аналогичным «мозаикам» из прошлых посылок, а одну проглотить. Наугад. Могу словить сегодня «трип», а могу, и нет. Это что-то наподобие новой русской рулетки. Этот Феонин – шутник. Но мне эта идея понравилась сразу.

– Знакомый колорит и гамма, но не могу вспомнить точно. Это что-то из древнего искусства. А почему бы тебе не вбить эти клочки в поисковик, и он их инициализирует на раз-два?

– А смысл мне кайф портить? Эта как если бы… – он не стал продолжать, ему самому своя шутка показалась вульгарной.

– Вот вы там, на Земле извращаетесь! И почему ты, имея гражданство, летишь к черту на рога? Знаешь, таким как я венерианкам, чтобы получить хотя бы временное гражданство и встать в очередь, надо у таких «папиков» отсасывать, что… Мне и не светит, наверное, никогда. – Она долго всматривалась в две идентичные марки, и наконец, медленно сползла с кресла, проползла по расписному ковру и, продолжая сидеть на карачках, протянула руку с выбранной бумажкой. Алекс принял дар, и проглотил. Он хотел было ответить, что там, на Земле вся система настолько прогнила от бюрократического Уробороса, что там ловить уже стало нечего, если ты не желаешь жить в синтетическом параноидально упорядоченном муравейнике. А здесь в космосе, контролировать все было невозможно, поэтому тут почти всегда царил сумбур и хаос, притягивающий, авантюристов и прочий сброд со всей галактики, он как черная дыра притягивал, неспокойные души. Но в этот момент, Ксения уже работала языком у него между ног, и говорить что-либо было уже, наверное, излишне и нетактично. Во всяком случае, ему так показалось. Он откинул голову, слушая музыку и ощущая импульсы своего собственного тела. Тепло разливалось по нему волнами, напоминающими живое море… Жизнь текла сквозь них двоих сейчас, в своем самом диком, естественном и таинственном проявлении.

– Прошу прощения, – послышался на пороге тихий писклявый голос. Алекс медленно повернул голову в сторону открытой двери, понимая, что, как всегда не удосужился ее закрыть. Открыв зырки, он увидел маленького зеленоватого эльфа, классического вида, остроухого, ехидного, с непропорциональными гротескными чертами лица и соотношениями тела.

– Ну, нихуя ж себе. Но не могло же так быстро подействовать, нет же, блядь, – начал он, захлебываясь своими же простонародными наречиями как дешевым вином, после трехдневной вечеринки.

– Ты бы двери закрывал, дружок. – Ксения пришлось освободить рот, чтобы произнести эти слова и по голосу было заметно, что ей это совсем не доставляло удовольствия. Она была раздражена.

Эльф в костюме персонала, все это время делал вид, что смотрит в стену, хотя его глазки то и дело посматривали на эту мизансцену.

– Это не глюки. Это и правда, эльф. Что стряслось то?

– Я извиняюсь, что не вовремя… Но там… Там.. – он начал заикаться.

Алекс, с неохотой, застегнул ширинку, и потянулся за сигарой, которая недокуренной лежала в пепельнице, чтобы зажечь ее снова. – Ну, не томи, наверное, опять насчет моих девок? Что они опять просят там? Шли их к черту и все? Хорошо? Скажи, это я так передал. Сегодня у нас отдых, но нечего загуливать до усрачки, ведь рано утром у нас перелет.