Эдуард Беспяткин - Малиновый звон

Какой тут нахуй побег, если мы попали в лапы кровожадного демона Дрочио, да ещё с подачи самого Сатаны! А тут ещё привязалось настойчивое желание выпить водки. Мир сошёл с ума, а у нас даже не спросили последнего желания. Суки!

Не верьте голливудским фильмам ужасов, да и прочим там блокбастерам не верьте. Эти хуевы янки впаривают вам всякое фуфло, напичканное кленовым сиропом, компьютерными спецэффектами и мутными диалогами.

Какие-то тёмные лабиринты, атональная музыка и невнятные звуки – всё это для лохов. Нет в аду никаких цепей и гниющих уродов. Я был там и знаю.

Короче, выгрузили нас глубоко под землёй (ну, я так думал поначалу) на серую каменистую поверхность, из которой торчали какие-то чахлые кустарники, похожие на крыжовник. Над нами раскинулось мрачное небо, покрытое густыми «полиуретановыми» тучами, сквозь которые щерилось непонятное овальное светило. Его тусклые лучи выхватывали из темноты скучную равнину, поперёк (а может и вдоль) которой текла антрацитовая цветом река. На её берегах сбились в кучу одноэтажные кирпичные бараки с окнами, похожими на бойницы. Вниз к баракам сбегала кривая потрескавшаяся дорога, по которой нас и повели стражники.

Шли мы недолго и в отупелом молчании. Каждый думал о своём, но доминировало желание выпить. Причём, доминировало настолько, что хотелось броситься грудью на автоматы или что там ещё, чтобы погибнуть во славу и честь. Но автоматов не было, а честь и слава тут, видимо, нахуй не годились.

Горбуны и стражники мрачно игнорировали среду, и напоминали обычных заряженных зомби. В общем, полный декаданс и прочая депрессивная хуета.

Меня удивлял только Зуаб. Казалось, что он просто попал в Оружейную палату, удивился и задумал спиздить меч самурая или какой-нибудь наган с дарственной надписью самого Будённого. Ему было всё интересно, а нам похуй.

Наконец, нас подвели к узорным воротам из кованного чугуна, расположенными в центре высокого деревянного забора, покрашенного неприятной тёмно-зелёной краской, местами облупившейся.

Один из стражников достал замысловатый рог и три раза в него дунул. Этот гундосый звук напомнил мне, что жизнь все-таки продолжается, но паскудно как-то стало на душе.

Откуда-то из-за забора раздался звон тяжёлой цепи и к воротам неторопливо вышел огромный пёс с лысой головой и крепкими волосатыми лапами. Он протяжно зевал и откровенно тяжело дышал.

– Какого вам хуя? – грубо спросил он.

– Новые поступления по приговору «четверки». На стройку, – ответил стражник с рогом.

– Опять алкаши какие-нибудь? – прохрипел пёс, одной лапой скручивая винтовой замок.

– Они самые, Цербер! – подтвердил стражник.

– Мы не алкаши. Ни хуя, просто нас кто-то подставил, – твердо возразил Грохотов.

– Да ну, конечно? Понимаю. Бедные, бедные ребятки… – открыв ворота, проурчал Цербер.

– Давайте, проходите. Живо! – гаркнул стражник и нас грубо втолкнули на территорию этой неприятной зоны.

Последние слова пса меня очень насторожили. Видать этот Цербер большой мастак по части чёрного юмора. Впрочем, в этой местности юмор вряд ли может быть белым или хотя бы серым. Это подтвердил сам пес, закрыв за нами ворота.

– Ведите этих козлов в третий барак. Я сообщу надзирателю, – рыкнул он и мы поняли, что судьба – сука редкая.

И вскоре мы стояли возле серых обшарпанных бараков. И прямо пред нами артистично вышагивал некий старец сивой масти, в театральном рубище из мешковины. И на голове его притулилась серая кепка шпаны пятидесятых. Я узнал его сразу по спутанным волосам, жидкой бороде и гипнотическому взгляду. По всей видимости, старец занимался дыхательными упражнениями по Бутейко и шейпингом. Он был бодр и подтянут. Он в окружении занятной свиты и потому выёбывался.

А свита, я вам скажу, супер! Настоящие черти, блядь. Ну, там рога, свиные пятачки, копытца и прочая атрибутика. Только они уж очень упитаны были, эти черти, и небольшого роста притом. А ещё они показались мне наглыми эти бесы. Они куражились над нами. Это было видно по их глазам. А старец выёбывался – это факт.

Заявляю миру – черти существуют, причём именно в том виде, в каком их изображал великий сказочник Ромм.

Главный стражник отдал вертлявому пенсионеру какие-то бумаги и съебался вместе со своим войском. Старец пробежал глазами белые листы формата А4 и опять уставился на нас. Потом он воровато шмыгнул носом и оскалился.