Ирвин Уэлш - Клей

Да он скоро в кабинет Тони Блэра впишется, мать его! Тот-то понимает, что заслуги не имеют значения, если выглядишь как надо и говоришь, что требуется. Народу Британии только и нужно, чтоб их благожелательно выслушал хорошо одетый, обходительный мужчина. Чтоб рассказал им, как они все для него важны. Потом можно спокойно уйти в тень, пока они будут обсирать тебя с ног до головы и доказывать, что ты ничто. Главное – закрутить бодягу.

Они еще собирались продолжить у Терри. Катрин изнемогала и мечтала только рухнуть на гостиничную койку.

– Мне нужно в чертову гостиницу… – все бубнила она в полном делирии.

Джонни коматозил. Не будет этот засранец с ней сегодня спать, решил Терри, передал Лизе и Шарлин ключи от дома и проинструктировал, куда положить Джонни. Они с Рэбом отвезут Катрин в отель и сразу же вернутся.

Рэбу эта затея не слишком понравилась, но Терри уже поймал такси и поставил его перед фактом. Лиза с Шарлин уже затащили Джонни в другую машину.

Когда они приехали на район, Лиза вспомнила, что у нее здесь жили тетушка и двоюродный брат. Она не очень хорошо их знала. Помнила, что еще в детстве приезжала сюда на спагетти. Брат погиб много лет назад, упал пьяный с моста. Сколько таких ушли в город полными жизни, а вернулись уже окоченевшими. Мама с папой ходили на похороны.

С тех пор как она была здесь в последний раз, дома покрылись сыпью спутниковых антенн. Стена рядом с урной была столько раз описана, что на ней остались несмываемые пятна, да и облицовка, казалось, вот-вот обрушится. Может, тетя Сьюзен живет в этом доме, а может, в следующем. Терри, наверно, ее знает.

Лиза посмотрела на полностью обнулившуюся Шарлин – надо будет уложить ее спать. Да и Джонни этот – готовченко уже.

Бьюкенен-стрит: воздух пропах дизельными выхлопами и жлобьем. Торговые центры и дизайнерские бутики странным образом не скрывали, скорее даже подчеркивали отдельные порывы грубости.

Я даже не вспомню, как отсюда до Куин-стрит дойти. Ну конечно, прямо по дороге. Мобильный не работает, звоню домой из автомата. Отвечает Сандра Биррелл. Мама в больнице вместе с тетей Аврил.

Она рассказала мне, как обстоят дела. Я наплел какого-то бреда и, когда уже пошел на поезд, сообразил, что ни о ком не спросил, даже про Билли.

Билли Биррелл и его прозвища, некоторые ему нравились, на другие он пиздец как дулся. Плакса (начальные классы), Белка-Шпион (средняя школа), Бюро (таким знала шпана на районе поджигателя и головореза), Бизнес Биррелл (боксер). Давненько не виделись. Охуенный чувак, лучше я и не встречал. Билли Биррелл.

Пришла пора вернуться. Я дохожу до Куин-стрит и сажусь на поезд.

Среди пассажиров есть знакомое лицо. По-моему, он диджей или клубный деятель какой-то. Промоутер? Владелец лейбла? Фиг его знает. Я кивнул. Он ответил. По-моему, его зовут Рентон. У него еще брата в армии убили, который раньше на Тайнкасл ходил. Хороший парень был его брат. Об этом чуваке я особо никогда не вспоминал, слыхал, что он кинул своих друзей. Я так думаю, что нам всем нужно быть сильными и готовыми к тому, что самые близкие люди могут нас обломать.

Похороны Голли – самое грустное событие в моей жизни. Как это ни странно, но единственным лучом света там были Сьюзен и Шина. Стоя над могилой, они, как два магнита, прижались друг к другу. Было такое впечатление, что окружавшие их кирпичные стены мужской силы, мистер Г. и Голли, оказались соломенными и их просто сдуло. Остались только они вдвоем. Однако, несмотря на поразившее их горе и полное опустошение, в них чувствовалась такая сила, такая подлинность.

У семьи был участок на кладбище. Я помогал нести гроб и опускать Голли в землю. Билли тоже помогал, а вот Терри не позвали. Гейл, как и обещала, не сунулась и Жаклин не пустила. Да и к лучшему. Отец Голли где-то пропадал, отбывал, наверное.

Пришли мои родители, Бирреллы, пришел Рэб с их футбольной компанией. Была и мама Терри с Вальтером. Топси тоже объявился. Но больше всего я удивился, когда уже на поминках Билли сказал мне, что он видел нашего школьного Блэки. Он уже дослужился до директора. Услышал, что погиб кто-то из его бывших учеников, и пришел. Я не видел его ни в церкви, ни возле могилы, да и на поминках его не было, но Билли утверждал, что это был он, стоял такой мрачный на кладбище под дождем, сцепив руки на животе.

Дорожки были усыпаны гравием, и один камешек застрял у меня в подошве. Помню, как меня это бесило. Дико хотелось кого-нибудь ебнуть только за то, что мне в подошву камешек забрался.