Саша Ино - Рыбы

Однажды Соня исчезла. Не появлялась несколько дней во дворе, и Сэм занервничал. Установил пост наблюдения возле окна, не отходя ни на шаг. Вскоре слухи принесли нервам успокоение — раз и навсегда. Мать Сони сбила машина, насмерть. «Допилась, — подвели итог сердобольные старухи-шептуньи, — а дочку-то ейную в детдом отправили. У ней же никого». Сэм не слушал подробности — главное он понял сразу. Сони больше нет. Его Соню отняли навсегда, взяли и насильно вырвали из их мира. Иллюзия тепла рассеялась.

Сначала даже не верилось, парень не мог устаканить в голове произошедшее. Целый день он провел в апатичной прострации, даже мысли будто онемели. Ночью сон не шел, не помогали ни книга, ни счет — все казалось неуместно чужим. Парень вылез из постели и подошел к окну, опираясь ладонями на широкий подоконник. Из окна открывался вид на двор: опустелый, по-ночному мрачный и холодный. Он стал таким без Сони. И не только двор. Весь мир вокруг приобрел черты тотальной бессмысленности. И огромная невыказанная любовь в душе Сэма сейчас походила на треснувший хрустальный шар. Он медленно терял прежние очертания и рассыпался на сотни острых кусков. Собственная ненужность и отрешенность заполняли пустоту равнодушием. Парень в одночасье утратил веру в людей и их здравый смысл, авторитет матери более ничего не значил, как и она сама. «Отравление окружающими» — назовет свое тогдашнее состояние Сэм много лет спустя. Но ничего подобного, как с Соней, он в жизни больше ни к кому не испытывал. Будучи исследователем по сути, парень четко усвоил урок и задавил в душе даже небольшой намек на потребность любви. Раз и навсегда. Он умел.

Отголоском похожего чувства служили виртуальные романы. Они рождались и умирали в сети. Даже розоволосая на аватаре Наталья не перешла бы в реальное пространство. Сэм давно выяснил, что за веселой малолеткой скрывается взрослая женщина, похоже даже обзаведшаяся внуками. Парень нечаянно нашел ссылку на страницу «контакта» в личной почте старлея, к которой имел согласованный доступ. С фото на него смотрела женщина средних лет, немного усталая, с лишними килограммами и неумелым макияжем. Она сидела с сигаретой на нищенском фоне захолустья Родины. Образ ясен, понятен и узнаваем.

Но комичность ситуации вызывала лишь равнодушие. Каждый имеет право на создание собственного образа, главное — коэффициент полезности. Наталья дает Сэму то, что он хочет от нее получить. А большее парня и самого не интересует. Ни с кем из виртуального мира он не собирается сближаться. А зачем? Позволить уродству реальности захлестнуть столь тщательно и кропотливо выстроенный мир иллюзий? Нет, Сэм никогда на это не пойдет. Он не позволит запятнать светлый образ мира фантазии отталкивающей, жалкой и омерзительной человеческой оболочкой. Как и не позволит себе воочию наблюдать истинные лица соклановцев. Они все испортят. Разочарование неприемлемо. Единственное, о чем вообще мечтает Сэм — о прекрасном мире будущего, когда реальность целиком и полностью будет замещена виртуальной вселенной. Станет не нужно ездить на работу — все вопросы решаются через аккаунты в сети, не потребуется сталкиваться с живыми людьми, их оболочками, запахами. Затворничество приобретет повсеместный массовый характер. И мир Lord Flame станет реальным.

А пока Сэм задыхается в тесном вагоне, сдавленный напором людской массы вокруг. Во рту пересохло, язык липнет к горлу. Кажется, еще немного и парень задохнется. Он начинает паниковать. Вскакивает, упирается потными ладонями в стекло, оставляя следы-разводы. С жадностью глотает воздух. Генерализованная паническая атака — обычное явление любого выхода в свет. Сэм понимает, еще немного — и он сойдет с ума. Сорвется в пучину безумия. И в самый переломный момент, фактически точке невозврата, поезд вылетает на перрон. Сразу отпускает и становится легче дышать. Но стоит дверям распахнуться, как Сэм вырывается на свободу и почти бежит к выходу, прочь от адского пекла подземки. На свежем воздухе можно вновь спокойно погрузиться в мир собственных иллюзий.

Стальноголовая форель, откинув лишнее, вырывается в свободное плаванье.

Совершенно немыслимым образом траектории двух абсолютно разных рыб пересекаются в одной точке. Золотистый морской окунь и стальноголовая форель сходятся в фактической действительности искаженной линзы мирового океана.