Чак Паланик - Ссудный день [litres]

– Мой милый! – зазвенел дивный голос богини.

Изящная и царственная, подошла она к Джамалу и расцеловала в обе щеки. Затем ее взгяд упал на существо, и тонкие черты лица исказились от страха. Но лишь на секунду. Когда Барнабас и Джамал поднялись с кресел, чтобы приветствовать ее, она уже снова излучала королевское спокойствие.

– Добрый день, – произнесла богиня, томно протягивая Барнабасу руку в изумрудных браслетах и бриллиантовых перстнях. – Я мать Джамала.

Джамал всегда ею восхищался. И в бедности, и в богатстве она неизменно держалась с достоинством. А когда она пожала высохшую, странного цвета ручонку Барнабаса, его уважение к ней стало и вовсе безграничным. Мать безмятежно улыбнулась Джамалу; ее тревогу выдало лишь то, что она смотрела ему в глаза чуть дольше необходимого. Кивком она подозвала робота, державшего поднос с маленькими закусками.

– Надюсь, вам нравятся соловьиные язычки, – сказала она Барнабасу.

А робот добавил скрипучим бесстрастным голосом:

– Они маленькие, на один укус.

Джамал с нежностью смотрел, как существо выбирает с подноса язычок.

– Моя – Барнабас, – запоздало представилось оно и закинуло лакомый кусочек в улыбающийся рот.

А дальше мать спокойно слушала его многословные и малочленораздельные истории о жизни на плантации.

– Мисс Жазафина чудище! – восклицало существо, не прожевав язычки. – Моя много-много тяжело трудиться!

И долго перечисляло всю грязную работу по дому, не забыв ввернуть, что мисс Жозефина удрала к своим сразу после Ссудного дня.

Мать выслушала весь монолог не моргнув глазом и заметила:

– Мой сын долго бредил идеей пожить в этом доме…

На лице Барнабаса отразилось замешательство. Джамал бросил на мать предостерегающий взгляд, приподняв бровь.

– Дом связан с нашей семейной историей, – пояснил он.

Существо вытаращило глаза сильнее обыкновенного.

– Вы что же… – пролепетало оно, – ваша быть в семье рабы?

Мать вздохнула.

– Что-то вроде того… – И жестом приказала роботу наполнить бокалы.

Джамал и Барнабас провели в гостях прекрасный день. Сперва хозяйка повела их на кухню и накормила вкуснейшим жареным мясом из мясогенератора. Она с гордостью объяснила, что эта технология основана на бесконечно делящихся бессмертных клетках HeLa. Эти клетки были открыты черной женщиной и применены для изменения ДНК животных и лабораторного получения масс говядины, курятины, свинины… Из лабораторий технология перешла в каждый дом, и теперь мясогенераторы стали обыденным предметом. Большой мясной цилиндр медленно вращался между инфракрасными нагревательными элементами. Внешний слой был всегда прожарен – можно срезать и есть, а внутри постоянно делились новые клетки, питаемые аминокислотами, которые подавались по центральной оси цилиндра. С виду это напоминало старый добрый донер-кебаб на вертикальном гриле, только в данном случае цилиндр представлял собой бескостный организм, живой и сырой внутри и постоянно умирающий и поджаривающийся снаружи. Запах от него исходил головокружительный.

Мясо медленно вращалось, и ручейки жира стекали по его аппетитным бокам.

– Больше нам не нужно убивать животных, вот в чем истинное благословение, – проговорила мать.

Генетически бессмертные клетки в сердце цилиндра выполняли функцию закваски для теста и начинали делиться, если задать им нужные условия. Поскольку технология эта применялась повсеместно, животные бродили в полной свободе и безопасности. Подобные генераторы использовались и для кормления хищников, так что львы в Блэктопии в самом деле ложились рядом с агнцами. Технологии черных поистине создали рай на Земле.

Существо по имени Барнабас поначалу суеверно попятилось, но, попробовав вкуснейший, идеально прожаренный кусочек, тут же отринуло страх.

А мать Джамала наклонилась пониже, словно желая поделиться сокровенной тайной, и попросила:

– Я очень надеюсь, что хоть вы сможете убедить моего сына уничтожить старую развалину и занять в городе место, достойное человека его положения. – Она бросила на Джамала красноречивый взгляд, и тон ее был колючий. – Его одержимость древними руинами совершенно нездорова.

Этот вопрос они с матерью обсуждали уже много раз. И вместо того чтобы снова ввязываться в дискуссию, Джамал посмотрел на часы и сказал, что им с Барнабасом пора домой.

Весь обратный путь существо молчало, глубоко потрясенное увиденным. В выпученных его глазах застыло выражение полной растерянности.