Александр Подервянский - Рух життя, або Динамо [збірник]

Птица сидит, умостившись жирным телом на крыше клуни, в гнезде аиста. В ее выпуклых хищных глазах отражается убогий двор Мыколы Гнатовича.

Во дворе, забитом хламом, хозяйничает баба Приська. Она кормитхудых болезненных кур, между которыми иногда попадаются жирные аргентинские броненосцы. Огромный орел, приземлившись, бодро носится по двору. Приська, закончив с курами, со вздохом переходит к орлу, буднично загоняет его палкой в свиную загородку, охая, рубит птице огромную тыкву, в то время как голодные броненосцы, мешая ей, тычутся в ноги, подобно веселым полтавским поросятам. Приська наливает им в корытце молоко. Зверьки, чавкая, набрасываются на угощение. Приська садится на лаву около хаты, но и здесь ей отдыха нет. Шкодливый варан, высоко поднимая хвост, ластится к старухе, старательно имитируя кота. Она машинально гладит животное, в то время как павлин по-хозяйски прогуливается по клуне. Он всегда первый замечает чужого и противно кричит. Таким образом он исполняет обязанности собаки. Так и сейчас, отвратительные звуки, издаваемые птицей, заставляют старуху глянуть в огород. Там – двое. Парень и девушка. Рваные джинсы, копны волос, татуировка пацифистов: наркоманы, в общем.

Парень.Бабка, а что, маку нету больше?

Пріська.Немає, діточки, нема більш нічого. Оце як весною посіяли, все вам, синочки, віддала! Самим на Маковія не лишилося, приїжджайте на той год, тоді буде, ага, діточки, буде, ага.

Парень.На той год поздно. Нам сейчас надо.

Они идут прочь. Молодые, худые и красивые. Из соседнего двора за ними внимательно наблюдает угнетаемый трудом идиот Михайлик. Он лупит выбивалкой по идиллическим коврам с оленями, медведями, Шишкиными, охотниками на привале Перова, витязями и валькириями с распущенными волосами. Взгляд идиота, устремленный вслед девушке, выражает вполне взрослое эротическое чаяние.

Та оборачивается и одаривает его брезгливой гримасой. Ее красивая молодая жопка тает в утренних солнечных лучах. Соломенный бычок мирно пасется в цветах ужасающей величины, окружающих двор. Точно такие же цветы нарисованы на титанических воротах поместья. Огромные бугаи. Свиньи, величиной с сарай. Оглобля, воткнутая в землю, из которой прямо на глазах вырастает: то ли тарантас, толи «мерседес». Вывалявшиеся в пыли вместе со свиньями толстые дети швыряют друг в друга песок. Приська тяжело вздыхает, глядя на весь этот рай.

Пріська.Господи, Господи, а нам от не дав Бог діточок, не дав щастя.

Во двор входит Мыкола Гнатович, муж Приськи. Немолодой, но еще крепкий, с обветренным морщинистым лицом и узловатыми руками.

Микола Гнатович.Ану дивись, бабо, що я тобі приніс! (Говорячи це, він виймає з-за пазухи дику качку.) Обережненько, обережненько!

Приська аккуратненько беретутку, которая и не пытается вырываться.

Пріська.Ой Господи, що то за дід скажений! Тільки вчора отого броненосця Потьомкіна приніс, а сьогодні ще качку, а бідненька ж вона, маленька, ще й ніжка зламана, куди ж нам стільки? А ще хлопці приходили, казали – маку нема на городі… (Стара мало не плаче.)

Микола Гнатович.Не плач, стара. Як нема, то ще посієм.

Старики идут в хату, где, отодвинув всевозможную срань от печки, любовно устраивают утке гнездо. Бабка страстно шепчет молитву, обратившись на образа в углу. Мыкола Гнатович машинально берет с вешалки сытого и толстого удава и, обмотавшись им, как кашне, выходит во двор, садится на скамейку. Затем из-под скамейки он достает журнал «НАТАЛИ», открывает его наугад, разрывает напополам обнаженную мисс Европу и сворачивает из нее козью ногу Раскуривает Броненосцы тем временем, жадно чавкая и отпихивая друг друга, поглощают пойло.

Мыкола Гнатович ласково, как скрипач скрипку, гладит их пластмассовые спины.

Микола Гнатович (лагідно). Потьомкін, тварюка, їж, маленький, їж. (Задумливо.) Кожне Боже створіння дітей має.

І в нього десь бігає. Маленьке таке, а вже тоже – Потьомкін. Тільки в нас з тобою, бабо, нічого нема…

Приська стоит в дверях хаты с маком в руках.

Пріська (наче провинилася). Оце тільки трішки знайшла. Піду діточкам однесу.

Исчезает в направлении огорода. Мыкола Гнатович задумчиво покачивает головой. Замечает Михайлика, который с тоски выбивает гобелены курицей. Белые перья печально планируют на покрытый птичьим пометом двор.

Микола Гнатович.Такі діла, Михайлику… Це тебе мати до роботи приставила?