Филип Ридли - Крокодилия

— Красивые девушки? — интересовалась она.

— Да. Бывают. Показывают мне фотографии своих молодых людей.

И она застывала в его объятьях, абсолютно счастливая, упиваясь полнейшей безопасностью.

Так продолжалось месяца четыре. Потом у Анны случилась задержка. Она сказала Барри по телефону, что нужно встретиться. Он был занят в банке. Она сказала ему, что, скорее всего, беременна. Он ответил, что свяжется с ней как можно скорее. Прошло четыре дня, но Барри так и не объявился. Наконец в отчаянии она отправилась в банк. У окошка она увидела Стивена и подошла к нему.

— Стив, где он?

— О, привет Анна. Как поживаешь?

Боже мой, подумала она. Он уже покраснел. Что за молокосос.

— Ладно, Стив. Мне некогда. Мне надо встретиться с ним. Срочно.

Она заплакала. За ней уже выстраивалась очередь.

— Его здесь нет.

— Где же он?

— Дома, я думаю.

— Нет его там. Я всюду искала. И у матери, и у бабушки. Всюду. Он здесь. Я уверена.

— Тебе лучше уйти, Анна. Это банк.

— Я уйду только… — охранник дотронулся до ее руки. — Отъебись от меня! Стивен, приведи его! Приведи его! — Она уже по настоящему рыдала. — Приведи его! Приведи его!

— Ну-ка, мисс, успокойтесь, — встрял охранник. — Здесь не место устраивать сцены. Это банк.

— Насрать мне на твой банк. И на тебя тоже.

— Если вы не уйдете, придется вызвать полицию.

— Пожалуйста, Анна, — попросил Стив.

Почти пять часов она простояла у дверей банка в надежде поймать Барри, но он так и не вышел. Только Стив.

— Я же говорил тебе.

— Боже мой, Стив, что же мне делать?

Он обнял ее за плечи.

— Пойдем, выпьем кофе.

— Мне бы чего-нибудь покрепче.

— Ну пойдем.

Они сидели в пивной, и она рыдала, изведя ворох салфеток. Тихо мурлыкал музыкальный автомат. Она никогда не чувствовала себя такой несчастной и опустошенной.

— Он больше не хочет видеть меня, правда?

— Да, — подтвердил Стив, — боюсь, что так.

— Это ведь его ребенок.

— Ты… ты не первая, Анна.

— Вот что! Я никогда и не думала, что он рыцарь в сияющих латах. Боже, я этого от него и не ждала. Но я думала… — и она снова дала волю слезам. — Я так его ненавижу. Убью его, если увижу. Клянусь.

— Ну перестань.

— Мама убьет меня. Мне придется уйти из дома. Я не буду избавляться от ребенка, Стив.

— Правильно. Не надо.

Она сжала его руку, мягкую, розовую, с белыми чистыми ногтями.

— Ты так все хорошо понимаешь, — сказала она. — Почему они все на тебя не похожи?

— Меня все ненавидят, — признался он. Как хорошо было сказать об этом кому-то, сказать ей, смешать ее горе со своим.

— Я — нет. Уверена, у тебя на самом деле полно друзей.

— Ну да. Но я не пью. И они смеются за моей спиной. Я знаю.

— Почему, Стив? С чего бы это?

— Потому что у меня никогда не было девушки.

— Они просто завидуют, вот и всё. — И тут что-то тренькнуло у нее в мозгу, словно кусок головоломки встал на свое место. — Пойдем куда-нибудь вечером. Скажи им, что я твоя новая девушка. Я всё устрою.

Он засмеялся.

— Что, смешное предложение?

— О нет, Анна. Я был бы рад.

— А я всем расскажу, какой ты восхитительный любовник. Насколько ты лучше Барри.

И вот до конца лета они поженились и обзавелись домом. Имя Барри больше никогда не упоминалось, хотя Анна знала, что Стив выпивает с ним едва ли не каждый вечер. О чем они говорят, думала она, и что оставляют недосказанным — и видят ли ее такой, какой она видит себя: толстой, циничной стервой, попавшейся в собственную паутину?

Я облизал соски моего Билли Кроу.

— Что-то ты подавляешь меня сегодня, — сказал он.

— Правда? Я не хотел.

— Не уверен, что мне это нравится. Кажется, тебе кто-то дает уроки за моей спиной.

Я поцеловал его, провел языком по его нёбу. Как обычно, секс с ним полностью меня захватывает; вдыхать его запах, чувствовать его: жесткие сухие волосы на лобке, полукружия ягодиц, плоский живот; его вкус, его голос; он словно гибкий, скользкий дельфин в моих руках. Но рядом с ним я не могу свободно дышать, быть самим собой.

Потом Билли попросил:

— Давай подрочим друг другу. Пожалуйста. Давай подрочим.

Мы легли на спины, расставили ноги, наши тела соприкоснулись. Он взял мой член правой рукой, я взял его левой. Мы подрочили друг другу.

Билли закрыл глаза и стал говорить о джунглях. Я закрыл глаза и увидел Сэма. Наши фантазии связывали нас и разделяли.

Мы кончили, и Билли поцеловал меня.

— Вот так занимаются любовью крокодилы. Они не соприкасаются, они всегда сами по себе. Заперты в своих шкурах. Внутри их пылает страстный огонь, но они не ничего не показывают. Шкура, тяжелая, как броня, она защищает их. Они не протекают.